Она отвернулась и прошла к двери.
Сонджу впилась ногтями в свои ладони, чтобы руки прекратили трястись, и сделала глубокий вдох, затем медленно выдохнула. Невестка помедлила, взявшись за ручку двери. Потом ушла, напоследок оглянувшись через плечо.
Вскоре после этого Сонджу услышала, как мужчина у двери прочистил горло. Жених в своих голубых мешковатых штанах, завязанных на щиколотках, прошёл в комнату, уже без верхнего одеяния и головного убора, который был на нём раньше. На ярко-синем жилете над голубой рубашкой виднелись четыре янтарные пуговицы, блестевшие на свету с каждым его шагом. Сняв жилет, он неловко улыбнулся, а потом выключил свет. Сел на йо, притянув Сонджу к себе. Хватка у него была сильная – на мгновение она испугалась. Он начал распутывать завязки на её свадебной блузке и юбке – сначала на верхних, потом на нижних. Она осталась в одном белье. Он уложил её на матрас и стал возиться в темноте с оставшимися завязками. Отпрянув от его прикосновения, она прикрыла грудь одеждой.
Он прошептал:
– Иди сюда.
Прижав её к груди, он снова занялся её нижним бельём. Она оттолкнула его руку.
– Прошу, не надо.
– Так положено людям в браке, – ответил он. – Просто… лежи смирно.
Развязав её нижнюю рубашку, он потянул ткань вверх. Она опустила её вниз. Дыхание его было жарким и влажным. Он развязал завязки на своём и на её белье, затем задрал её нижнюю юбку до пояса и стянул с неё трусы. Она согнула колени, но он заставил её выпрямить ноги. Затем он навис над ней, повозился и развёл её бёдра ладонью. Его плоть коснулась её плоти. Она ощутила давление – и резкую боль. Беззвучно ахнув, она вцепилась в йо.
Он толкался, кряхтел, толкался, кряхтел, и так далее, снова и снова. Потом застонал и перестал двигаться. Наконец он скатился с неё на матрас. Густая жидкость текла у неё по бёдрам на простыню. Так много крови. Наверное, он порвал её изнутри. И этот запах мужчины совсем рядом, такой горький и непривычный – это было невыносимо. Она вытерла кровь простынёй и сдвинулась на самый дальний край йо, поспешно натянув бельё. Отвернувшись на бок, она тихо плакала, потому что не смогла его остановить. Потому что не смогла остановить свою мать.
Они молчали полчаса или больше. Ни один из них не двигался. Затем его рука схватила её за плечо и перевернула её на спину. Он снова навалился на неё. Она просто лежала – тело её было напряжено, а руки сжаты в кулаки. Снова пришло давление.
– Больно!
Вскрикнув сквозь зубы, она села и почувствовала, как он придвигается ближе с протянутой рукой. Она отодвинулась, поправила своё бельё и завязала шнуровку на несколько узлов сразу. Подождала, пока он перестанет двигаться. Легла обратно на край йо, повернувшись к мужу спиной: между ног пульсировала боль. Она закрыла глаза и представила Кунгу в лунном свете, в саду, почти наяву ощутив его запах, который всегда напоминал ей о раннем лете. Её муж захрапел. Чувствуя его на расстоянии вытянутой руки, она задумалась, насколько аморально думать о другом, когда её муж так близко.
Но