– Вот, смотрите, – показал Голод на мужика, – сидит так весь день и бесит своим спокойствием. Я ему и эсэмэски отправлял с предложениями о бесплатном посещении немецкого ресторана, и холодильник набил всеми возможными яствами от креветок до буйабеса, и запах плова насылал от соседей-узбеков – ему всё по барабану. Лавровый лист облизнёт, дождевой водой запьёт – и обратно в свой транс. Может, ты его это… того? – Голод провёл большим пальцем по шее.
– Не положено, – нахмурилась Смерть и заглянула в журнал.
Дата смерти мужчины корректировалась несколько раз. Смерть закатала рукава и начала свою атаку на сознание.
– Смысл жить без удовольствий? Ты одинок в этом мире нравственности! Как приятно грешить, – нашёптывала она ему на ухо.
Голод параллельно насылал мужчине видения различных блюд: ягнёнок в брусничном соусе, фуа-гра, курица по-тайски, форель в сливках. Но клиент сохранял абсолютную безмятежность.
Марина тем временем гремела чем-то на кухне.
– Чего ты там делаешь? – крикнула Смерть.
– От ваших разговоров самой есть захотелось, – ответила Марина, зажигая газ.
– Ты бестелесная душа, ты не можешь хотеть есть!
– Хочу и могу! У меня этот… душевный голод! – застучала ножом Марина. Через секунду на горячем масле зашипел лук.
– Ну и что будем делать? – спросил Голод, прекратив намазывать мужчине губы шоколадом.
– Видимо, оставим его, – тяжело вздохнула Смерть. – Позор, конечно, но и мы не всё можем контролировать.
С кухни в комнату повалил густой жирный дым и послышалось шкрябанье.
– Да что ты там готовишь? – взбесилась Смерть.
– Картошку со шкварками!
– Смотри! – Голод дёрнул Смерть за мантию.
У клиента задергалось веко. Затем второе. Через секунду его всего начало трясти, словно желе.
Марина тем временем сняла сковородку с плиты и, нарезав овощной салат и заправив его майонезом, начала трапезничать.
– Смотри, смотри! – радуясь, словно ребенок, показывал Голод на мужчину, который встал и направился на кухню. Смерть и Голод последовали за ним.
За столом сидели Марина и Паганини. Марина макала хлеб в салатную жижу и ковыряла вилкой золотистую картошку. Все, включая кота, облизнулись.
– Мать моя анорексия! – вытер лицо Голод. – Какое-то древнее колдовство.
Клиент сел за стол и, не смущаясь парящей в воздухе вилки, потянулся к сковороде.
– Руки! – отодвинула сковороду Марина.
– Не жадничай! – пристыдила её Смерть и тоже уселась за стол.
Голод раздал всем вилки и воткнул свою в самую большую картофелину.
Сковорода улетела за пару минут. На лицах всех присутствующих, кроме повара, чей обед бессовестно сожрали, блестели жирные улыбки.
– Знал бы раньше – тибетских монахов уже давно победил бы, – благодарил Голод коллег