Этот стресс всё же привёл меня в какой-то тонус, заставил очнуться и взбодриться, словно холодный душ. Правда вот теперь нужно было покушать, нормально так перекусить, а может и заскочить в кафе неподалёку…
Я взяла в руки телефон, чтобы посмотреть, через сколько начнётся следующая пара, но ужаснулась. Один пропущенный от Людмилы Львовны заставил меня остолбенеть прямо в проходе. Холодный пот скатился по вискам, а по спине пробежались неприятные мурашки.
Женя, которая всё это время вела со мной диалог и была увлечена своим рассказом, не сразу заметила, что я впала в полную растерянность. Она оттащила меня с прохода, чтобы другим не мешаться, после чего решила узнать:
– Ты чего?
– Я сегодня доживаю свои последние часы…
– Тебе Львовна писала? – догадалась подруга.
– Звонила. – поправила я, уже представляя, к чему это может привести. – Она меня убьёт.
– Ну приди к ней сегодня, скажи так и так, не могла ответить. Что сложного?
– Ну так это я с ней работаю, а не ты… – я ещё раз посмотрела на уведомление о пропущенном вызове. – Я, наверное, прямо сейчас поеду, скажи там, что меня вызвали срочно.
– Ну ладно.
Женя пожала плечами, будто отмахиваясь от моей неминуемой кончины. Я же, словно восставшая из мёртвых, побрела на выход. Казалось, что я действительно иду на расстрел…
В метро я только и думала, может стоило перезвонить и уточнить? С другой стороны, я уже потеряла время и на пол пути к месту работы, так что выбирать особо не приходится.
Пока я шла по улице, то старалась дышать глубоко и ровно, успокаивая себя тем, что в действительности никто меня не убьёт. Может отругают, лишат премии, загрузят работой или, в конце концов, уволят. Ну что же, тогда найду новую работу…
Открыв дверь, поднявшись по лестнице, я постаралась собрать в кучу всё, чему меня научил пример Елены Надеждовны. Стойкость и сила, которые есть в её характере, которые я так старалась воспитать в себе, сейчас должны будут пройти проверку.
В кабинет я входила, как на расстрел. Пожелания удачи от коллег спасли меня лишь на миг, при чём на столько короткий, что после стука в дверь сердце моё замерло, а после бешено забилось.
Я вошла, закрыла за собой дверь и предстала перед ней – Людмилой Львовной. Её отчество уже о многом говорило мне, как и её уверенный размашистый подчерк. Когда же я подсчитала число её судьбы, то вовсе выпала в осадок, хотя, наверное, мне стоило ждать удара по всем фронтам.
Не высокая женщина с серыми глазами и седыми волосами смотрела на меня из-под своих очков в изящной оправе. Глаза эти что-то от меня явно требовали.
– Когда ты найдёшь подходящий материал для колонки?
– Я работаю над этим… Людмила Львовна, а можно вас попросить…
– Попросить? Не много ли ты хочешь?
– Всего лишь, чтобы вы сделали запрос в мой университет и тогда…
– Чехарда!