Выйдя из комсомольского возраста, Вера уже не утруждала себя общественными нагрузками. Её хорошие отношения с коллегами не переходили в дружбу, потому что горечь расставания с друзьями в Зеренде охлаждала её сердце.
Работать на личный авторитет не было и нужды, с кем тут будешь соревноваться, если у каждого имелись свои конкретные задачи, и теперь Верина добросовестность не мешала благополучию семьи.
Как новоприбывшему врачу, Лебедевой была выделена благоустроенная квартира в центре Шантюбе, правда, на пятом этаже и без лифта, но для Веры это была не просто квартира, а сказка.
Вскоре и Женя устроился дробильщиком руды на обогатительную фабрику. Он хоть и с трудом, но привыкал придерживаться трезвой жизни, а иначе было нельзя. Работников, не умеющих выпивать только по праздникам, быстро распознавали и выгоняли из шантюбинского рая. Хорошо напиться во время трудового отпуска не возбранялось, а даже советовалось онкологами как эффективное средство профилактики последствий контакта с радиоактивной пылью. Женя получал достойную зарплату, и все заработанные деньги отдавал Вере, чтобы та не загружала его домашними проблемами.
В те «золотые» годы посёлок Шантюбе напоминал продовольственный оазис Казахстана, потому что другие магазины республики пустели и уже становились символом экономического застоя в стране, а у жителей посёлка имелась возможность купить всё, что душа пожелает.
До своего отъезда в Шантюбе, объезжая аулы и деревни Зерендинского района с целью профилактических осмотров, Вера замечала, с какой быстротой пустели прилавки сельских магазинов, а люди в очередях толкались, если не за хлебом, то за водкой, а если не за водкой, то за папиросами, и не верили в счастливое будущее, как это предусматривалось на всесоюзных партийных съездах.
Люди не хотели беречь своё здоровье и всячески игнорировали всеобщую диспансеризацию. Даже беременные и кормящие мамы в далёких казахских аулах не являлись на осмотр к специалистам выездной врачебной бригады, они с утра собирались в каком-нибудь доме, чтобы в отсутствие мужчин, в тесном женском кругу распить бутылочку дешёвого винца, а на закуску жарились баурсаки.
– Такого пьянства в казахском народе не было. Это просто национальная трагедия! В аулах женщины никогда не пили вино, а тут беременные уже с утра напиваются! – горестно вздыхала педиатр Роза, а гинеколог Полина Ивановна вздыхать не любила. Она использовала всякую возможность вводить женщинам детородного возраста из группы риска противозачаточные спирали, ведь не рождённые младенцы не могли испортить показатель детской смертности в районе.
В Шантюбе тоже умирали дети, но причиной летального исхода были не дефекты медицинского обслуживания, а патология, несовместимая с жизнью.
На время отпуска неонатолога Вере было предложено подрабатывать на полставки