Шепчет Морозко на улице: «Привечай!»,
Дует тихонько, рисует узор на стёклах.
Сад сладко дремлет, и нету нежнее сна.
Вьётся метелица, яблони обнимая.
Яблонькам ласковым снится зимой весна —
Cнег на ветвях так похож на цветенье мая.
Струны под лёгкой рукою твоей поют.
Тает от счастья душа под любимым взглядом.
Я улыбаюсь украдкой: какой уют
В сердце моём и вокруг, когда ты – так рядом!
А по сенцам в новых валенках Домовой
Ходит незримо, гоня из избы печали.
Сказка, а кажется – просто пришли домой
Те, кого здесь столько зим одиноких ждали.
В ночь новогоднюю духи справляют пир:
Каждая мелочь – примета, и что-то значит.
Вечность – в глазах твоих. Светлый, забытый мир,
Где только счастье – для всех, и никто не плачет.
Звёзды зажглись над заснеженным льдом реки,
Кончилась буря, что тут не стихала сутки.
Просто будь рядом и не отнимай руки.
Ведь до восхода у нас – ещё три минутки.
С-нежное
Расплясались берёзки – им дивно к лицу
Озорницы Зимы кружева.
Весь мой сад замело, и дорожка к крыльцу
Через снег проступает едва.
Снегири, улетая в лесок за рекой,
Над рябинами сделали круг.
Бережёт предвечерний, уютный покой
Зимний мир, отдыхая от вьюг.
Отгорел по-над лесом неяркий закат,
Вышит звёздами Неба покров.
Я топлю в доме печь, и какой аромат
От горящих берёзовых дров!
Где б ты ни был сейчас, милый друг, приходи!
Ночь спускается, радуясь нам.
Я хочу засыпать у тебя на груди,
Улыбаясь заснеженным снам.
Прости, я тебя не спасу
Прости, я тебя не спасу от полуночных чар.
Теперь каждый сам, в одиночку проходит пути.
Туда, где нет Солнца, где лунный обманчивый шар,
Иди за лисою. И всё ж, если сможешь, – свети.
Там очи – темнее. Теряет простор небосклон.
И ветер приходит с востока – тяжёлый и злой.
В твоём фонаре угольки всех минувших времён,
В них пламя осталось, но дремлет под серой золой.
Теперь, без огня, так легко затеряться в толпе.
Да только сбежишь ли от жгучей вины, от беды?
Лисица хвостом разметала песок на тропе,
Хранящей так долго, так бережно – наши следы.
Ах, мне бы ружьё – да в заплечный мешок этот мех…
Но, жаль, весь облезлый – не будет хорош воротник.
(Ружьё – это шутка. Сквозь горечь прорвавшийся смех.
Гнев взмыл над душою, но быстро угас и поник).
Я слишком вольна, чтобы плакать, неволить, держать.
Чужого не примет взлелеянный нежностью кров.
Любы мне герои, которыми полнится Рать,
И я –