– Что это?
– Попробуйте, вкусно.
– Спрячь и не смей ничего подобного предлагать, – отчитал он громко и добавил: – Шагай за мной, кочевница. Ребята, я забираю ее, спасибо за содействие.
Я пожала плечами, положила сверток обратно, встала. Даже не посмотрев на постовых, последовала за писарем. Думала, сейчас пешком отправимся к зданию жандармерии, однако мужчина вскоре свернул к пустой платформе с ярко светящимся белым фонарем и протянул руку:
– Давай то твое, что вкусно.
– О, передумали?
– Давай уже, раз предложила, – нервно обернулся мужчина, опасаясь, что кто-то заметит нас.
Вокруг было пусто, темно. Силуэты столпившихся вокруг домов настороженно взирали на нас приглушенным желтым светом окон. Тишина накинула на округу свой полог. Зыбкая, готовая взорваться от малейшего шороха.
– Не брезгуете? – не удержалась я от колкости, доставая сверток.
– Попробовала бы ты двое суток не поесть с такой загруженностью и не на такое… М-м-м, вкусно.
Я пожала плечом, зацепилась взглядом за опускающийся вагончик. Издавая противный повторяющийся писк, он завис перед нами, призывно распахнул двери и мигнул изнутри голубыми огоньками. Конструкция выглядела не особо надежной. Я не доверяла современным изобретениям, привыкла полагаться на свои ноги, руки… В общем, на себя.
– Идем, не стой.
Не признаваться ведь в собственном страхе. Я помассировала за спиной пальцы, заметила выехавший из панели кабины си-кристалл.
– Здесь платить еще надо?
– Всего тик.
– Дорого.
– Конец цикла, – сказал жандарм, будто это все объясняло, и подтолкнул меня в спину.
Он приложил ладонь к пожирающему силу камню, мерцающая преграда на входе пропала. Я повторила действия Эдара. Почувствовала кожей, как ее проткнули тысячи тончайших игл. Нечто невидимое глазу потянуло на себя мою силу, отобрало. Я отдернула руку и, глянув на указательный палец, напомнила себе, что теперь у меня должно быть девять тиков. Придется удерживать это количество чуть ли не… два с половиной часа. Сложно! С одним делением намного проще. Использовал – и потом целые сутки «пусто». Здесь же высчитывай, контролируй.
Вагончик тронулся. Сверху затрещало. Я сжала поручень, обреченно плюхнулась на свободное сиденье и посмотрела в окно, уговаривая себя не бояться. Дома стали отдаляться. В опустившихся на Наарин сумерках удалось рассмотреть силуэты крыш. Город постепенно превратился в скопление мигающих огоньков, стал причудливым отражением неба с созданными самой природой далекими пульсарами.
– Красиво, правда? – вторгся в мое наблюдение писарь.
– И покрасивее видала, – сложив руки на груди, оторвалась я от окна.
Мы пересекли центр, несколько раз остановились. Вагончик опускался вниз, к погруженным в полумрак улицам, освещенным чередой фонарей, принимал в себя новых пассажиров, снова поднимался