На этом мы распрощались, и я вышла из кабинета, надеясь, наконец-то, отправиться домой.
Но за дверьми кабинета меня ждала Соня, которая кинулась мне на шею, плача и смеясь. Начала теребить и обнимать меня.
– Соня! Да, Соня, же! – попыталась выкрутиться я из её объятий. – Соня, подожди! Я же грязная и пыльная.
– Зато живая и невредимая, – она засмеялась и чмокнула меня в щёку.
И я оттаяла, такая искренность и непосредственность не могли быть показными. Её чувства были настоящими, и это подкупало. Я обняла её в ответ и предложила побыстрее бежать домой.
Из управления мы вышли уже в приподнятом настроении. Я торопилась быстрее попасть домой. Соня хотела расспросить меня обо всём. Но я не забыла попросить Соню проводить меня на следующий день в госпиталь, где находился поручик Смирнов. Очень хотелось поблагодарить его и пожелать выздоровления лично. Всё-таки человек бросился меня защищать, хотя не имел никакой возможности противостоять бандитам, вооружённым магическими артефактами.
Дом ждал меня чистотой, солнечным светом, падающим в окна, и вкусными запахами. Дёма, наверняка, знал, что мы придём. Может у них какая-то система связи есть между собой. Надо будет поинтересоваться. Но навстречу нам не вышел. Из чего я поняла, что он хочет поговорить наедине. Мне тоже это показалось правильным.
Поскольку у меня была Соня, то с водными процедурами пришлось закончить быстро. Зато потом, после сытного обеда, мы уселись на диване и начали секретничать.
Я очень переживала, что не могу сейчас поговорить с Дёмой, но и Соня была дорога мне. Надеюсь, что вечером мы с ним всё обсудим.
Наклонившись ко мне, Соня спросила:
– Ну, и как тебе Анна Фомина?
– Ты знаешь, – ответила я, – ещё не поняла. С одной стороны, мне понравилось, что она не капризна. В тяжёлых условиях не стонет, не становится обузой. С другой стороны, всё время, что мы находились рядом, она держалась со мной отстранённо. Больше молчала. Ни о чём не спрашивала, и сама ни о чём не рассказывала. Как будто я вызывала у неё недоверие. Ещё мне не понравилось, что с людьми она держится высокомерно, открыто подчёркивая своё превосходство. В моём мире нет такой явной демонстрации происхождения и мне это непривычно.
– Не думай, Кира. Не тебе одной Анна кажется такой скрытной. Она же тоже встречалась с моим братом. Мы знакомы с детства, я тебе не говорила, но наш отец – министр иностранных дел, а отец Анны – министр внутренних дел. Он ещё всегда шутил, что эти министерства можно объединить путём взаимовыгодного брака. Но наш отец на такие шутки не ведётся, и эта тема осталась на уровне разговоров. А потом они выросли – Игнатий и Анна – и сами начали встречаться. Ещё когда учились в академии. Мама рада была, а я нет. Не знаю, что у них случилось, но они расстались и вроде бы без обид. Но потом я от девчонок в академии слышала, что Игнатий ей изменил, и она не простила. Не знаю. Сейчас они общаются, как друзья детства. Но, странно,