Дорога внизу стала отклоняться, и я положил руку на выключатель резонаторов.
– Капитан?
– Штурман, выход!
Щелчок, вибрация, чуть закладывает уши – мы не над дорогой, а над Дорогой. Туманный шар, сквозь который проглядывает что-то расплывчато-никакое, и только пятно Дороги внизу видно четко.
– Ух ты! – реагирует девочка Маша, – какое тут всё…
Да, вот такое. Никто не знает, почему. Но это не мешает нам пересекать это странное над-пространство, не теряя направления на цель. Но лучше тут не задерживаться, странное это место. У меня от него до сих пор мурашки везде.
– Штурман, зигзаг!
– Есть зигзаг!
– Кхаботри цур! – восхищается (наверное) Маша
– Маш! – мягко укоряет ее Лена, – но красиво, да.
Внизу просто пустыня, но низкое солнце превращает ее песок в золотой. Он переливается красками от тускло-оранжевого до густо-багрового, чередуясь с полосами яркой желтизны там, где падают рассеченные выветрившимися скалами косые лучи заката. Шикарное зрелище, но дорога здесь почти не видна. Ее давно поглотил песок, оставив только редкую цепочку столбов с оборванными проводами. Пока солнце окончательно не село, сколько-то пройдем над ними, направление верное.
– Наелась, Маш?
– Угу, псибмам!
– Отнеси Насте тарелку, пожалуйста. И чаю я сейчас ей налью…
– Как она? – спросил я у Лены.
– Переживает. Выходить не хочет. Очень расстроена, бедная девочка.
Лена как-то естественно взяла шефство над моей приемной дочерью. Настя, едва не угробившая целый мир, в этом нуждается. Она не виновата, разумеется, но поди объясни это подростку. Я пытаюсь. Вчера весь вечер просидел в ее каюте, разговаривали о всяком. Но глупо рассчитывать, что полученные психотравмы вот так возьмут, и рассосутся. Досталось ей, как мало кому достается. Надеюсь, в Школе корректоров ей станет легче, там все такие – синеглазые Разрушители, из которых пытаются воспитать Хранителей. Иногда даже успешно.
Солнце над пустыней село окончательно, на срез упала ночь, последние следы дороги растворились в фиолетовых тенях.
– Штурман, выход!
– Есть выход!
– Подлетаем? – а вот и рыжая моя соблазнительница проснулась.
Выглядит прекрасно, ведет себя как ни в чем ни бывало. Она такая.
– Последний переход, Ольга Павловна – поясняет Иван, – полчаса – и выйдем в Центре.
– Тогда я успею попить кофе.
Иван с ней подчеркнуто корректен, по имени-отчеству. Привык в Коммуне. Но не доверяет и опасается. Правильно, наверное, делает. Это я балбес бесхарактерный, всю жизнь бабы мной крутят как хотят.
Капитан несколько раз щелкнул клавишей селектора.
– Да проснулся я, проснулся, – недовольно ответил Зеленый, – чего там?
– Один переход остался,