– Не поможет магия, пробовал. А с проклятьем ходить, точно с пятном родимым во всю рожу – каждый, кто знает, смотрит и плюнуть хочет от презрения или страха, точно я урод какой и не достоин по земле ходить.
– А ты как думал – легко ли носить груз прошлых бед?
– Да каких бед, – снова завёлся я. – В чем моя вина? Кто меня спросил, хочу ли я таким на свете жить?
– Ну, князюшка, что-то ты разошёлся, – заметил нечистый. – Это как посмотреть, знаешь ли, каждому своё. Ты главное пойми: домой тебе надо, к милой своей. Погорюешь о судьбе денёк-другой, да успокоишься. А я, так и быть, велю своим ребятушкам не трогать тебя и на пути не попадаться, а то загрызёшь ещё, ненароком. Ну, чего молчишь? Согласен?
Я сомневался. Больно складно говорит. Добрый слишком, ему не положено таких речей вести. Но ничего другого придумать не смог – кивнул в знак согласия.
– Так, а теперь я удалюсь, так сказать, в свои покои – старость она, знаешь ли, своё берёт: полежать охота, ножки вытянуть… ты спи спокойно, серый, а поутру иди восвояси.
«Старость, – усмехнулся я. – На каком веку она началась», – хотел я было спросить, но прикусил язык.
Зайчик встал, поклонился мне и неторопливо побрёл в заросли. Прислужники потянулись за ним следом, но несколько тварей всё же остались на поляне: посматривали издали на меня, разрывая необычную тишину леса своим шипением и визгом. Когда след Предводителя пропал, мой ошейник и цепь исчезли. Привычные звуки чащи вернулись, а по земле заструился странный туман.
***
Моё путешествие вышло бессмысленным и долгим, далёким, от досады даже захотелось вновь использовать амулет для обращения в человека – какая уже теперь разница, в какой шкуре мне ходить, так хоть порадуюсь немного. Но клацнул зубами, взял волю в мохнатую лапу: нет, не время. Как ни крути, а возвращаться к Старейшинам всё равно придётся: для начала посмотреть в их честные глаза, а уж потом вернуть прежнюю силу амулету, ограждающему оборотня от полной луны.
К этому времени на лес опустилась непроглядная темень, и в этот раз я действительно улёгся спать, но всё ворочался, крутился, пытаясь выкинуть из головы разговор с Предводителем нечисти. Даже представив Лину, надолго не смог удержать её образ перед закрытыми глазами – рогатый вылезал на первый план и что-то говорил, тряс рукой, улюлюкал, смеялся, грозился и оборачивался огромным взбешённым зайцем… впору завыть от таких сновидений. Я даже начал молить несуществующего Духа Леса, чтобы унять свою расшалившуюся фантазию и даровать мне спокойный сон.
Когда уже почти уснул, в голову влезли мысли: «Не удивился. Предводитель не удивился моей истории, Как будто и так её знал. Не вставил свои едкие замечания про Духа Леса и служащую ему бабулю, а ведь до этого не преминул бы закатить глаза и укорить меня в наивности. Ох, темнит нечистый, носом чую».
А сон приснился и вовсе необычный, подкупающий своей детальностью: печальное