увидеть только с высоты птичьего полета, и застройщик организовывал для новых жильцов экскурсии на вертолете, огромные фотографии на полстены, снятые прекрасно, восхищали, но они не могли тягаться с живым полетом в любую погоду. Во внутреннем дворе главного дома бил фонтан, на каждом свободном участке росли фруктовые деревья, туи, кустарники с яркими цветами, было множество дорожек, площадок для всех возрастов, и ни одной машины. Вход в комплекс был свободным, и дети соседних кварталов приходили сюда играть, устраивались чемпионаты среди улиц и домов по футболу, волейболу и баскетболу. Вокруг фонтана устраивали по праздникам дискотеки, а на глухой стене одного из домов летом рисовали светом и лазером удивительные картины из будущего. И этого больше нет, как и всего, что окружало это сказочное место. Пожившие вспоминали часто «Семицветик», кто с радостью, кто с завистью. Не имея ничего, потеряв за войну все, эти люди до сих пор радовались, что те, кто наворовал, потеряли свои дома, машины, счета в банках и сдохли. Это были бесконечные разговоры и споры, кто пострадал больше, а кто пострадал поделом. И логика таких поживших была проста, как вареная колбаса из червей и маринованных тараканов – ничего и так не было, значит, ничего и не потерял, а вот они потеряли все! Ничего больше не напоминало о прошлом, остались груды оплавленного бетона, дыра в том месте, где был фонтан. В этой воронке от ракеты скапливалась вода, и родился сам собой грязно-свинцовый пруд, в котором не было ни одного признака жизни, вода была мертва, и можно было не брать проб в поисках микроорганизмов или пытаться увидеть в тяжелой мутной воде движение быстрых жуков, которые живут даже в шламовых прудах с буровым раствором, создавая новое звено эволюции.
Робот вел детей именно туда. Это был самый короткий путь, не зная об этом, никто бы и не решился вступить на эту землю, двигаться среди опасно вздыбленных обгорелых бетонных столбов с остатками плит, готовых внезапно обрушиться на голову зазевавшемуся пешеходу. Разведчики и волонтеры и не пытались исследовать это место, зная, что это территория роботов. Каждая куча бетонных обломков, почерневших от гари и времени, таила в себе опасность, засаду, внезапную смерть. Район был пуст, если бы об этом знали, то пометили бы его на карте, как «чистое поле», пока же вход на эту территорию был запрещен, карта предупреждала, выделяя весь район кроваво-красным, а если вдруг слишком смелый разведчик вторгнется сюда, то шлем будет без устали предупреждать его об опасности, предлагать пути отхода. Отключить это назойливое оповещение невозможно, проще выйти из запретной зоны, тогда программа успокоится.
Катя хорошо знала дорогу. Дети шли ровно, глядя только вперед, по сторонам глазеть было слишком страшно. Обходя страшных великанов, грозивших с неба каменными кулаками, бесстрашно входя в черные пещеры, пригибаясь, иногда идя на четвереньках, дети рисовали в голове новый сказочный мир, теряя страх, разгораясь от этой удивительной игры. Катя подбадривала их, придумывала имена великанам, рассказывала короткие истории, кто жил в этих пещерах,
