Получив с двух сторон, щенок взвизгнул и беспомощно завертелся волчком, стараясь достать укушенное место.
– Вот ведь два идиота. – сказал красный, наблюдая за этой сценой. – Правильно Дор говорит: – Одна голова хорошо, а две перебор. Нет чтоб договориться, глядишь, и вышел бы толк. Да куда там, каждый сам по себе.
Больше двух месяцев прошло с тех пор, как щенок песчаных шакалов прибился к ним. Голодный, облезлый он из последних сил добрёл до оазиса. В довесок ко всем бедам кто-то откусил ему хвост по самый копчик. На его счастье или, что скорей, беду, Дор, работая в огороде, случайно перебил лопатой свою прирученную кобру. Несчастная змея была обречена на смерть, и единственное, что могло её спасти, так это подселение к более живучему существу. Недолго думая, волшебник присобачил отсечённую часть кобры щенку взамен хвоста.
Первую неделю они худо-бедно существовали дружно. Возможно, из-за того, что им было слишком плохо после полученных травм. Однако спустя дней десять, когда игривый щенок ожил окончательно, наступило время разборок между двумя такими разными существами. Когда кобре хотелось мирно греться на солнышке, Цербе, так назвали зверька, непременно подмывало нестись куда-то по своим щенячьим делам. В результате, дремавшая до этого змея, вынуждена была считать кочки на пути следования шакалёнка собственной головой. Непривыкшая к подобному обращению кобра, мало что соображая, кусала своего шаловливого сожителя.
После первого укуса Дору едва удалось откачать укушенного баловника. По-видимому, пресмыкающемуся достало сообразительности понять, что её жизнь прочно зависит от здоровья своего подселенца, и ни разу больше не применяла яд, что, впрочем, не мешало воспитывать его путём довольно болезненных укусов.
Только всё было напрасно; щенок никак не мог уразуметь, что его собственный хвост имеет иные, несовпадающие с его щенячьими, интересы.
Вот и сейчас, увлечённый азартом охоты Церба позабыл о коварном хвосте. Правда, и суровому воспитателю досталось изрядно; вертевшийся щенок невольно раскрутил свой хвост. Увлекаемая силой инерции кобра, билась головой о землю. В конце концов, кончилось тем, что поскуливающий Церба вернулся к хозяину и жалобно заглядывал ему в глаза, желая быть утешенным, тогда как его заклятый недруг пребывал в полуобморочном состоянии.
Юноша повесил пращу себе на шею и погладил бедолагу между длинными ушами. Шакалёнок радостно задвигал тазом, чем вывел из забытья кобру. Змея приоткрыла глаза и вытянулась к парню, тоже требуя сочувствия.
– Ну хоть в этом вы едины. – присев на корточки и гладя сухую кожу ладонью, сказал юноша. – Когда ж вы договоритесь, бестолковые?
– Чтобы договариваться нужны мозги. – глубокомысленно изрёк Бес. – Кобре, похоже, их отбило, а у Цербы отродясь их не было.
– Ничего. – возразил юноша, продолжая ласкать двухголового зверя. – Подрастут, пообвыкнут