Когда Корн ушел, я спустился на первый этаж и отыскал Йена.
Триш оказалась права: Норриди находится на последней стадии переутомления. Нет, он вполне бодро ходил из комнаты в комнату, отдавал довольно разумные распоряжения и совершенно не стеснялся руководить людьми Роша и Эрроуза, которые по приказу Корна тоже прибыли на место преступления. Собственно, если бы не они, мы бы провозились тут до утра. Но Йен не был бы Йеном, если бы не попытался бдить до последнего. И он остался крайне недоволен, когда я лично передал ему приказ Корна и в мягкой форме посоветовал выметаться вон.
Само собой, Триш, Тори и Хокк нашлись там же – все они после пребывания в «колодце» были вынуждены работать простыми следователями. Остальным Корн категорически запретил выходить на темную сторону. Даже Эрроузу, который не успел восстановиться после своей дурацкой выходки. Так что львиную долю работы во Тьме мне пришлось делать самому. Зато Триш и Тори существенно сэкономили мое время, пройдясь по особняку с визуализаторами и зафиксировав происходящее на запоминающие кристаллы. Ну, за исключением подвала и чердака.
С телами прямо в коридоре работала Лиз под присмотром Хокк и пары магов Роша. Вчетвером они сноровисто провели весь комплекс первичной диагностики, сделали описание, засняли весь процесс на кристаллы и благополучно отправили тела в «холодильник». К Ливу Херьену, которого тоже ждала бессонная ночь.
Убедившись, что ребята и впрямь закончили, я напомнил Хокк о необходимости смены амулета. Затем проследил, чтобы народ расселся по кебам, и только тогда покинул место преступления. Правда, домой сразу не пошел – прекрасно зная упрямство друга, я сперва за ним проследил. Не удивился, когда узнал, что Триш согласилась составить ему компанию. Но, обнаружив, что вместо общежития этот болван назвал кебмену адрес Управления, просто-напросто его усыпил. Тихо, незаметно. Так, чтобы это выглядело естественно. Затем остановил экипаж, вышел из Тьмы, назвал испуганно ойкнувшему вознице правильный адрес, коротко отчитал Триш и заставил ее поклясться, что она доставит Йена в служебную квартиру. И лишь тогда ушел во Тьму, полностью успокоившись за здоровье друга.
Хокк мою отлучку никак не прокомментировала. Ни пока мы в молчании добирались до дома. Ни пока сметали со стола поздний ужин. Она ничего не сказала, даже когда Нортидж «отключил» ее от истощившегося амулета и «подключил» к главному накопителю. Зато поутру, когда мы встретились за завтраком, леди-маг одарила меня крайне задумчивым взглядом. И перед уходом демонстративно убрала в карман переговорный амулет, с помощью которого, я так полагаю, уже успела выяснить необходимые подробности.
Писать отчеты мы отправились в разные концы города: мои бумаги ждали меня в западном Управлении; ее, разумеется, в ГУССе. Но если ей вряд ли кто-то препятствовал в выполнении должностных