Наконец в комнату вошли четверо: тот, кто в самом начале брал у меня пробы крови и фоткал шрамы, тётка-садистка, незнакомый мужчина в годах и замыкающий их группу громила. Лицо мужчины в годах было наполовину закрыто лабораторным респиратором, но защитные очки отсутствовали. Да и вообще весь он был такой… холёный. Изысканный парфюм, аристократичная седина на висках, до зеркально блеска начищенные туфли, выглядывающий из-под наброшенного на плечи халата идеальный костюмчик и золотые часы на запястье – всё это буквально кричало о высоком статусе посетителя. Не то, чтобы мне хотелось его разглядывать, но, войдя в лабораторию, они сразу прошли к компьютеру и что-то там обсуждали, и мне оставалось лишь ждать и гадать, кто же он такой.
– Покажи, – спокойно, но властно велел он, и лаборант кинулся ко мне, поднял изголовье кушетки, перестёгивая мои запястья за хлястики в изножье, так, что я теперь сидела, сложившись вдвое и вытянув руки вперёд до самых стоп.
Аристократ подошёл, порассматривал крыло.
– Что говорит Глазьев?
– Считает, что опасаться нечего, шрамы слишком мелкие и тонкие для импланта.
– Считает? – в голосе аристократа затрещал опасный холод. – То есть, её притащили сюда с этим просто потому, что он считает? – мельком глянул на громилу, оставшегося у двери: – Вызвать и не отпускать, пока не вернусь.
Тот кивнул и вышел, а аристократ взял со столика латексную перчатку, натянул, высокопарно оттопыривая при этом мизинец. Коснулся пальцем моей спины, потыкал основание крыла над лопаткой. Болезненно пооттягивал кожу, проминая каждую линию. Задумчиво хмыкнул.
– Остальное покажи.
Меня перепривязали по-новому, сидя, так, чтобы было видно плечо спереди.
– Откуда шрам? – едва глянув на розу, заметно напрягся аристократ.
Вопрос был обращён ко мне, но я молчала. Он полуобернулся к своим:
– Сделайте ей больно.
Садистка довольно ухмыльнулась и шагнула вперёд, но я не дала ей шанса:
– Это с детства ещё. С велосипеда упала. Просто шрам, который я попыталась скрыть под тату. Ничего особенного.
– Гордеев с ним что-нибудь делал?
– Нет.
– Уверена?
– … Да, – вспомнив вдруг тот самый первый, маленький, но сильно кровящий надрез, как можно твёрже ответила я.
Однако аристократ уловил моё секундное замешательство. И даже бровью не дёрнул, выражая возмущение, просто схватился за перекатной столик с полным инструментов лотком и с такой силой отшвырнул в сторону, что тот с грохотом перевернулся. Лаборанты у длинного стола испуганно вытянулись, но не посмели ни вскочить, ни сбежать. Да что там, они даже обернуться не посмели, лишь в ужасе замерли, ожидая, возможно,