Она отперла дверь своего дома, и он приветствовал ее запахами полевых цветов, которыми она оплела овальное зеркало в прихожей и верх шкафа в передней комнате. Мейбел включила электрический камин в гостиной, где круглые коврики лежали идеальными островками снега на большом зеленом ковре. Рядом с креслом, в котором ее дожидался роман Агаты Кристи, она взяла стоявший на полу приемник размером с дамскую сумочку и настроила на Би-би-си, направившись в кухню, чтобы разобраться там с капающим краном.
Хотя Мейбел закрутила кран, приложив все свои силы, стоило ей подумать, что она справилась, как капля снова звонко ударила по каменной поверхности раковины, а потом ударила опять. Придется после праздников позвать кого-нибудь из работников Элгина, чтобы занялись краном. Пока разогревалось жаркое, она слушала, как по радио сытый голос, напоминавший о пудинге, читает Диккенса, и делала песочные корзиночки, укладывая слой теста в формочки, заполняя ягодной начинкой и накрывая крышкой из теста, не забыв наколоть ее вилкой. Такого количества хватит на всех, кто заглянет к ней в ближайшие дни: Эдна Дейнти с почты, Чарли, который работает на железной дороге, Хэтти Соулсби с мужем, за которых Мейбел молилась каждый вечер, сочувствуя их попыткам завести детей, а еще учительница-пенсионерка из дома по соседству, не говоря уже обо всех постоянных покупателях, которые неизменно приносили ей рождественские подарки. Она положила себе добавки жаркого, наслаждаясь ощущением отлично сделанной работы, когда порыв ветра пронесся со стороны дома Стерлингов, такой холодный, что всколыхнул тепло ее кухни, и такой свирепый, что скрипнуло окно.
Скрип был такой, словно перед домом вырастало дерево. Мейбел, держась за край массивной каменной раковины, одним глазком выглянула в окно. Удалось рассмотреть только лужайку, испещренную ходами дождевых червей и ограниченную полосой вскопанной земли, где спали многолетние цветы, и еще беспокойно шуршавшую живую изгородь, к которой льнула ночная темнота. Мейбел покончила с ужином, когда по радио дочитали «Рождественскую песнь в прозе», после чего она выключила приемник, хотя кран по-прежнему капал, и закурила сигарету. Она дожидалась, пока испекутся песочные корзиночки, и глазела в окно на темный дом Стерлингов, и вдруг на нее нахлынули воспоминания.
Она никогда не возмущалась