– Спасибо за прекрасную мессу, – сказала она.
– Все мы стараемся изо всех сил, мисс Тейт. – Святой отец до середины обнажил в улыбке мелкие ровные зубы и дежурно потрепал Бена по голове. – Но ведь не юному Бену это объяснять, верно?
Бен испугался, уж не догадался ли святой отец по его лицу, что во время службы он витал в облаках, и мысли в ужасе поскакали врассыпную: чудная служба в большой луже, месса-масса, массовое месиво…
– Хочу, чтобы ты знал: я восхищаюсь тем, как ты несешь свой крест, – сказал ему священник.
– На самом деле, отче, именно об этом мы бы и хотели поговорить, – сообщила тетушка Бена. – Об этой трагедии.
Лично Бен ни о чем не хотел с ним разговаривать.
– Мои двери всегда открыты, – заверил священник.
Наверное, зимой у него в доме ужасно холодно, подумал Бен, силясь сдержать усмешку, но никто на него не смотрел.
– После мессы я всегда пью чай, а это, как и все остальное в жизни, лучше делать в компании, – продолжал святой отец.
Дом священника находился в конце улицы, где стояли спаренные дома, разделенные садиками, и ряд невзрачных магазинчиков. Дверь им открыла престарелая экономка, чью жилистую шею украшало ожерелье с огромными бусинами, похожими на желуди.
– Еще одну чайную чашку, – беззаботно велел ей святой отец, – и, как мне кажется, нам понадобится стакан молока.
В гостиной, перед выложенным изразцами камином, в котором потрескивали угли, выстроился ряд из нескольких стульев, а перед ними стоял еще один. В углу комнаты под старым граммофоном возвышалась гора пластинок.
– Ты сядь сюда, – велела Бену тетушка, подтолкнув его к стулу напротив места священника, а сама присела на краешек соседнего с ним. – Надеюсь, вы сумеете все ему объяснить, отче.
– Полагаю, для того я и нужен. А о чем речь?
– Как и было сказано, о трагедии. Он еще не прожил ее, хотя никто этого от него и не ждет. Просто я слышу, как он молится за них, словно у него сердце разрывается. Господь же не хочет, чтобы дитя испытывало подобные чувства?
– Не стоит рассуждать о том, чего именно хочет Господь, мисс Тейт. Меня учили, что у нас может уйти целая вечность, чтобы лишь начать подозревать о части его намерений. – Священник кивнул на Бена. – Может быть, наш маленький солдат захочет рассказать нам своими словами, что именно он чувствует?
Он говорил таким тоном, будто предлагал Бену увлекательнейшее занятие, однако Бену вовсе так не казалось.
– О чем это? – смущенно уточнил он.
– Ну, что ты переживаешь с тех пор, как Бог забрал твоих родных к Себе.
Бену удалось облечь часть своих мыслей в слова:
– Я все время спрашиваю себя, куда они ушли.
– Ну, Бен, уж это-то, как мне кажется, хороший мальчик, который посещает католическую школу, должен знать.
– Речь идет о Чистилище, Бен.
– Ты