– Тсс! – замахал на него Дэш, открывая по очереди ящики и шкафчики.
Енот сел и уставился на дверь. Дэш повернулся.
На пороге стояла Эштон.
У Дэша вспотели ладони. Сейчас она наорет за незаконное вторжение и за то, что роется в ее вещах. Нажалуется матери, обзовет. Не говоря уже о том, что его вообще не должно быть дома, как, впрочем, и ее. Дэш застыл, ожидая скандала, но Эштон, будто и не заметила вторжения: медленно дошла до кровати и села, смотря перед собой невидящим взглядом. У нее был непривычный вид. Дэш не мог понять – она заболевает? ее сейчас стошнит? или голодная?
Что они там с ней делали?
– Эш…
Ноль реакции. Что же такое произошло в комнате матери, что даже Эштон в шоке?
– Ты чего? – Он шагнул к сестре, но она сидела, уставившись в одну точку, и не шевелилась. Он наклонился к ней. С ее лицом тоже было что-то не так: будто Эштон за утро успела сделать пластическую операцию и изменила форму носа или скул. Вроде бы она, но в то же время другой человек. – Что такое?
Эштон молчала. Чуть сильнее нахмурила брови и сжала губы. У Дэша по спине противными мурашками пополз страх. Случилось нечто настолько ужасное, что Эштон не может произнести вслух.
Енот вопросительно поглядывал на всех, дескать, чего вы тут затеяли? А мне рассказать?
– Ну чего ты? – Дэш присел перед ней на корточки и положил руку на коленку, намереваясь дружески потрепать.
Она резким жестом сбросила его руку и уставилась на него со злостью.
– Ты… Ты… – На секунду она будто потеряла контроль над эмоциями и собиралась заплакать или заорать, но смогла это преодолеть. – Пошел вон, – сказала она. Тихо так сказала, спокойно.
Эштон частенько обзывалась и говорила колкости, и Дэш с удовольствием услышал бы сейчас какую-нибудь ядовитую подколку, только бы не видеть холодное раздражение.
Сестра не шевелилась. Он забрал рейку, прислоненную к стене у входа, и замер на пороге, оглядывая сестру. Растерянность! Вот что случилось с ее лицом: Эштон была растеряна, а на его памяти такого с ней не происходило никогда. Дэш стоял, не решаясь оставить ее одну в таком состоянии. Она подняла на него взгляд, рассмотрела с ног до головы, будто видела впервые. В ее глазах отразилось презрение, брезгливость, а еще страх.
Дэш сдержал судорожный вздох. Именно так смотрят на чудовищ, которые вырастают и становятся опасны для своей семьи. Может ли быть, что чудовища стали темой обсуждения в материнской комнате?
– Пошел вон, – твердо повторила Эштон.
Енот гавкнул на нее и потрусил прочь из комнаты.
В коридоре Дэш натолкнулся на мать. Она покосилась на рейку в его руке и нахмурилась.
– Кто-то умер? – спросил он. – Эштон расстроена.
Мать чуть приподняла брови, будто удивляясь такому заявлению.
– С ней все в порядке, – произнесла она и замолчала.
Дэш ждал вопроса. Хоть какого-то. Смотрел