Марика вопросительно посмотрела на него и медленно кивнула.
– Я ещё должна тебе…
– Завтра сочтёмся. Доброй ночи, – пожелал Бадвард и вышел в густые вечерние сумерки.
Направляясь к дому, он обдумывал встречу. В словах Марики почти не было правды. Она врала, что дышала. Её запястья – часть скрываемой тайны. Под рукавами старого платья могло прятаться клеймо воровки или шлюхи. Такие метки ставили горячим железом в некоторых городах особенно набожного восточного пограничья.
Бадвард допускал это, но склонялся к тому, что рыжая притворщица просто улизнула из семьи по какому-то неприятному поводу. Девчонка была из тех, что рано становятся головной болью отцов. Мастерицы лишь парой взглядов и интонаций побуждать мужские штаны падать. Горящие желанием любительницы пробовать жизнь на вкус. Да и не только жизнь!
Оставалось лишь угадать, что именно поселило в глазах Марики глубокий страх и заставило отправиться в путешествие одной. Что вынудило её рисковать жизнью на дорогах королевства, где даже таким, как он сам, не всегда везло дотянуть до вечера с целой глоткой.
***
Адель сидела на ступеньках крыльца с чашкой в руках. У ближайшего к ней куста роились светляки. На танец их огоньков в густой темноте леса и смотрела ведьма.
– Всё неплохо, – сказала она насекомым. – Просто несколько хуже, чем я предполагала.
"Время уходит, а с ним и последний шанс".
– Не последний, – возразила ведьма. – Я ещё могу. Я много чего могу.
Она приподняла ладонь и пошевелила пальцами, словно держала в них иголку. Древние имена рун сорвались с губ Адель вместе с дыханием. Она шептала их одно за другим. Звуки плыли по воздуху, оставляя тонкий серебристый след, и таяли, не добравшись до её пальцев.
“Не можешь".
Адель оборвала заклинание на полуслове и выдохнула.
– Чтоб тебе вороны глаза выклевали, – прошипела она в пустоту.
"Долг. Ты подводишь всех".
Она молча смотрела, как под ёлками собирается туман. Он мерцал в темноте зелёным. Клубился у корней, но пока не спешил приближаться. Потянуло холодом. Гнилым. Промозглым.
Ведьма встала с порога и пошла в дом. На огне грелась кастрюля с мятым боком и отбитой ручкой. Подойдя, Адель заглянула в её нутро. Аккуратно принюхалась к горячему пару. Он пах горечью трав. Помешав варево длинной ложкой, ведьма скормила кастрюле два пучка разномастного сухостоя. Пар заклубился сильнее и потянулся через край на пол против всех законов миропорядка.
– Ещё могу, – повторила в голос Адель и пошла в спальню. Там она аккуратно сняла платье и бельё. Поднесла оба запястья к носу. Они пахли растениями, лесом и древесной корой – совсем не так, как ей бы хотелось. Ведьма достала из сундучка на столе пузырёк и несколько капель из него тщательно втёрла в кожу.
“Молодец, Адель".
Взглянула на корешки книг и, вздохнув, подошла к зеркалу в раме. Оно местами совсем помутнело. Пятна патины сожрали отражение. Но Адель всё ещё могла