– Кто вы такой? – сочла она себя вправе задать грубоватый вопрос прямо.
Заметив нешуточное напряжение, отразившееся на ее лице, незнакомец произнес тоном подчеркнуто спокойным:
– Не волнуйтесь вы так, ради бога. Я – Артем.
Сумбур, воцарившийся в голове Таисии, не позволил ей сразу разглядеть очевидное. Мысли лихорадочно заметались. Что еще за Артем? Какой Артем? И вдруг вспыхнуло озарение: Артем?! Неужели этот мачо – он? Не может быть. Хотя… почему бы нет? Я же ни разу его не видела. Игра в невидимки была столь увлекательна, и, по умолчанию, правила интриги соблюдались обоими – за несколько месяцев переписки они так и не обменялись фотографиями. И все же непонятно, откуда он здесь взялся? Ну конечно же! – явилась догадка: как я могла позабыть, ведь, незадолго да отъезда я написала ему, что собираюсь на отдых в Шарм-эль-Шейх, и, кажется, даже сообщила, в какой отель еду. А он, стало быть…
– Значит, это вы? – выдохнула Тая.
– Помнится, мы давно перешли на «ты», – напомнил Артем.
– Да-да, конечно… Но как вы… ты меня разыскал?
– Сегодня утром пришел на ресепшен твоего отеля. Они сообщили, куда ты отправилась, и сказали, как зовут гида. Ну, вот я и…
Ничего не скажешь, сюрприз удался. Подобного развития событий она и представить себе не могла. Несмотря на жару по спине побежали мурашки. Тая бестолково засуетилась, вспомнив, что не озаботилась с утра привести в порядок лицо – макияж, вроде как, был ни к чему. Артем, по-видимому, понял, в чем проблема, и, чтобы отвлечь ее от мыслей о неосмотрительно забытой в номере косметичке, кивнул в сторону изображения профиля женщины с троном на голове:
– Между прочим, вы с этой дамой, в каком-то смысле, тезки.
Тая еще раз взглянула на полную символического смысла плоскую картинку, украшавшую стену храма.
– Откуда такая осведомленность?
Артем улыбнулся. И она не могла не признать, что улыбка – его сильное оружие, даже ей, такой строгой и неприступной, она нравилась, чего уж тут душой кривить.
– Относительно происхождения имени? Тоже мне, тайна мадридского двора! Таисия означает «принадлежащая богине Изиде». А тебе никто не говорил, что принадлежащая богине суть сама богиня?
Вроде бы и ничего особенного он не сказал, однако Тае отчего-то вновь сделалось страшно, как той ночью, когда она услышала таинственное монотонное пение на чужом языке. Повинуясь безотчетному внутреннему позыву, она, словно заклинание, негромко повторила – правда, уже по-русски, – почему-то запавшие в душу несколько строк:
– Приди