… Что касается Наполеона Бонапарта, то в начале своей карьеры он командовал хорошо мотивированными солдатами. В поход на Москву он вёл войско, состоящее, в большей своей части, из немотивированных солдат, которых дали ему его вассалы. А отступив на территорию Франции, после провальных компаний в России, а затем и Европе, он снова командовал мотивированными солдатами – французами.
Вполне понятно то, что мотивированные и немотивированные солдаты образуют разные по качеству эгрегоры армии. И на примере карьеры Наполеона, отлично видно насколько образуемые настроениями солдатской массы эгрегоры, определяют рамки мышления полководца. Оказывается, что способности как полководца даже Наполеона Бонапарта напрямую зависели от настроений его солдат. Когда солдаты шли в поход и в бой с желанием сражаться, то Наполеон мог принимать гениальные решения, а когда солдаты не воспринимали свои задачи в походе и сражениях как близкие им, то Наполеон мог действовать только шаблонно.
Наполеон имел хорошие наработанные шаблоны, поэтому и дошёл до Москвы. А дальше? Дальше он не смог придумать ничего более разумного, чем отступать. А потом оказалось, что он не может придумать ничего, чтобы прекратить отступать и терпеть поражения. И так было до появления в его армии солдат, набранных только в самой Франции, мотивированных солдат сражаться за свою Родину. Однако, как говориться, Боржоми пить было уже поздно…
Можно разобрать в этом плане и Марафонское сражение афинян с персами, случившееся 12 сентября 490 года до н. э., когда афиняне и пришедшие им на помощь платейцы, в количестве одной тысячи воинов, неожиданно для персов атаковали их. Сегодня день 12 сентября считается днём рождения современной Европы, так как наглядно в сражении при Марафоне было продемонстрированно превосходство демократии над авторитарной формой правления, превосходство интеллекта и сплочённости воинов над шаблонными действиями командования и армией немотивированной сражаться.
Глава 9. Послание стратега Мильтиада архонту Каллимаху.
«В твоих руках, Каллимах, сделать афинян рабами или же освободить их […] Ведь, с тех пор как существуют Афины, никогда им ещё не грозила столь страшная опасность, как теперь. […] Мы – десять стратегов – разошлись во мнениях: одни советуют дать битву, а другие – нет. Если мы теперь же не решимся на битву, то я опасаюсь, что нахлынет великий раздор и так потрясёт души афинян, что