– Они там у вас с коронавирусом катаются – лечить их собираетесь? – Затем умолк, стал внимательно слушать, кивать, несколько раз повторил: – Хорошо, хорошо… – Положил трубку, посмотрел на женщин: – Не волнуйтесь, мамочки, жёны, сёстры, всё будет в порядке. Сказали, поезд расформировывают, больных на карантин. Всё будет хорошо! Это ведь наши дети!
Женщины стали подниматься выходить. Как только за последней закрылась дверь, Сазонов не сдержался. Лицо исказилось злобой, с размаху ударил по столу кулаком:
– Сволочи, разворовали всё, пацанов не во что одевать! С палками на фашистов, как в сорок первом?
Рыков встал, подошёл к столу комиссара, поздоровался за руку, вместо приветствия тот бросил:
– Ну что тебе, отмазку для сына? Даже не проси. Здесь до тебя депутаты приходили, козлы, корочками трясли! Сказали, жаловаться будут!
Виктор покрутил головой:
– Мне наоборот! Сын в медицинской академии учится на третьем курсе дневного факультета, хочет добровольцем в санитары.
– Сколько ему?
– Девятнадцать.
– Нет, только если по осеннему призыву! На фронт не пойдёт! Даже пусть не думает.
Рыков облегчённо вздохнул – просить не пришлось.
Следуя на машине в управление, он услышал рингтон своего телефона и вынул трубку из кармана. Звонил приятель из Пенсионного центра:
– Привет, Виктор! Я по поводу твоих женщин!
– И что скажешь? Сейчас припаркуюсь на обочину, достану блокнот, чтобы записать! – Рыков включил правый поворотный фонарь, стал притормаживать.
– Не стоит, – остановил его приятель, – они все в одном месте работают.
– И где?
– В Роспотребнадзоре!
– Все? – переспросил Виктор. – И та, что шубу покупала?
– Да все! Только в разных районах. Две в Калининском, одна в Курортном, и ещё в Выборгском. Наверно, на городских совещаниях встречаются, – пошутил приятель. – Ну, пока! – положил трубку.
Рыков продолжил путь, с удивлением раздумывая над подозрительным странным совпадением.
Вернувшись к себе и поднявшись на этаж управления, Виктор решил заглянуть в убойный отдел.
В кабинете Алексеева сидел Александр Ефимов – в кожаном длинном пальто, вальяжно развалившись на стуле, курил сигару, показушно стряхивая её в пепельницу.
– Ты что развалился как на Занзибаре? – грозно спросил Рыков.
– Вот, наслаждаюсь свободой! Грехи-то мне все отпустили! – Его круглое лунообразно выбритое лицо блестело точно намазанный маслом блин.
– И выглядишь как младенец! – усмехнувшись, подыграл ему Алексеев. Увидев вошедшего Виктора, кивнул, показал на стул рядом. Снова обернулся к Ефимову, представил: – Это Виктор Павлович, тоже по твою душу…
– Знаю его, встречались! – прервал Александр. Зло посмотрел на вошедшего.
Рыков в ответ усмехнулся, сел, стал внимательно слушать.
Алексеев продолжал опрос:
– Так