– Хорошо, Йонас, передай всё криминалисту. Сейчас восемь тридцать пять. К восемнадцати тридцати жду ваши с Воронцовой соображения.
Распахнулась дверь, и участковый Норейка ввёл в лавку чуть полноватую, но весьма привлекательную даму, в лёгком кремового цвета поплиновом плаще и игривого фасона шляпке. На вид ей было лет тридцать пять.
– Доставлена гражданка Штерн, товарищ капитан. Я опросил соседей. Никто ничего не видел и не слышал. Что, собственно говоря, неудивительно, – участковый сделал виноватое лицо.
– Присаживайтесь, – Нестеров придвинул даме венский стул и приказал Соколаускасу вести протокол. – Вы опознали труп хозяина лавки?
– Да, это Семён Абрамович Штерн, – с надрывом ответила дама и прижала платочек к сухим глазам.
Она скорее с любопытством, чем с опаской поглядывала на Нестерова и Храмова, поминутно прикладывая кружевной платочек к глазам. Два молодых милицейских офицера ей были явно интересны.
В ходе допроса выяснилось, что Нелли Рафаиловна Штерн, девятисотого года рождения (Нестеров был удивлён, он-то полагал, что она гораздо моложе), место рождения – Вильно, незамужняя, убитому хозяину антикварной лавки приходилась двоюродной сестрой. С двадцать пятого года по май сорок первого Штерн владел большим престижным антикварным магазином в самом центре Вильно, на углу улиц Ягелонской и Гданьской, в пяти минутах ходьбы от центральной улицы Адама Мицкевича. Нелли Штерн все эти годы работала в магазине кузена в качестве продавщицы и домоправительницы. В мае сорок первого года Семён Штерн решил уехать в Советскую Россию. Причин было несколько. Во-первых, после передачи Москвой в октябре 1939 года Вильно Литве новые литовские власти стали душить бизнес налогами, а полицейские чиновники занимались открытым рэкетом, вымогая у Штерна ежемесячную плату за «крышу». При поляках подобного не было.
Во-вторых, когда в Литве в сороковом году была провозглашена советская власть и страна вошла в состав СССР, началась полная неразбериха. Богатые поляки и литовцы либо уехали в Швецию и Финляндию, либо подверглись репрессиям органами НКВД. Бизнес серьёзно просел. Зачастили уголовники, требуя у брата стать скупщиком краденого и отдать им долю в бизнесе. В апреле сорок первого Штерн решил воспользоваться приглашением родственников, уехать в Саратов и открыть там антикварный магазин. Через месяц всё был распродано, и Штерны покинули Вильно. Осенью прошлого, сорок пятого года, они вернулись в город и с разрешения властей вновь открыли антикварный магазин, вернее лавку. Бизнес шёл ни шатко ни валко, но на жизнь хватало.
– Откуда в лавку поступал товар?
Дама закатила глаза, видимо, соображая, как ответить на вопрос. С минуту подумав, уверенно заговорила:
– Большую часть товара кузен получал из Ювелирторга под реализацию, все документы в порядке, я их передала вашим людям. В основном это были