Варенька испуганно вздрогнула, прижалась к бабушке, но Василина ее тут же передала в руки Андрея, быстро сняла дорожную одежду, помыла руки и ушла за занавески. Варя не очень отчетливо запомнила ту ночь. Уставшая от дальней дороги, она вскоре заснула на руках у отца.
К утру избу огласил детский плач. Родилась еще одна девочка. Родная сестра Вари. Изможденная Любава провалилась в долгожданный сон. А Василина, отдав последние силы, тихо улеглась на лавке в сенках.
Она больше не могла встать, если бы это было в тайге, она бы почерпнула целительных сил у природы и быстро бы восстановилась. Но здесь она медленно угасала. Плачущая Варенька не отходила от нее ни на шаг, держа ее за руку. Как ни пытался отец ее чем-то отвлечь, утешить, она снова возвращалась к Василине и молча укладывалась рядом.
– Иди, детка, погуляй, – слабо уговаривала ее Василина. – Я немного полежу, а потом встану.
Но силы медленно утекали, как вода сквозь песок. И однажды Василина, сжав руку девочки, твердо ей сказала:
– Я ухожу, Варенька, это мне наказание за злые слова, которыми я отравила жизнь несчастной Любаве и сыну своему тоже. Я ей пожелала плохого, крикнула в гневе, в ненависти. Запомни, моя родная, все наши слова нам же и возвращаются, рано или поздно… Поэтому всегда желай людям только добра, и добро будет тебе возвращаться…
– Бабушка, но ты же спасла ее, – плакала Варя, – значит, и ты должна спастись.
– Нет, я отдала свою жизнь, чтобы на свет появилась новая. Твоя сестра. Теперь это твой самый близкий человек. Так я искупила свою вину. А ты, как почувствуешь силы, уходи в тайгу, в нашу избушку…
С этими словами бабушка Василина тихо прикрыла глаза и отошла в мир иной. Варя уже не плакала, она ее поняла и отпустила. Она была не по годам взрослой и понятливой. Именно тогда ей открылись знания, древние как мир. Но видимо, не все открылось ей в тот момент. На следующее утро ее тело и лицо стали медленно покрываться язвами и волдырями.
Родители были в ужасе, они не знали, какими мазями ее лечить. Свозили к знахарке в соседнее село, и та, вылив воск, сказала:
– На светлую душу ребенка легла черная тень обиды на свой род.
Пока она вас не простит, болезнь не отступит…
Варя тогда запомнила эти слова, но почему-то до сердца они не дошли. Она на самом деле затаила обиду на своих родителей и новорожденную сестру за потерю самого близкого человека.
– Если бы они не вызвали бабу Василину, мы жили бы в лесу так же счастливо, как и раньше, – уныло крутилась в голове девочки эта назойливая мысль.
Ей с каждым днем становилось все хуже – язвы на теле кровоточили, она плакала, не переставая.
– Господи, за что мне такая участь? – проливала слезы, крестясь на образа, бедная Любава, укачивая младенца. Одно утешало, что малышка родилась крепенькой и здоровой.
Любава старалась возбудить в Варе родственные чувства к родившейся сестре, давала подержать малыша, но та оставалась безучастной. Более того, сестра напоминала