– Ты же хотел перебраться на сук повыше, – заметил Аратора, – вот и переберёшься. Я замолвлю о тебе слово. Думаю, Ирвин мне не откажет.
Место ворона, седьмого по счету старейшины Борога, было на самом нижнем суку, но желающих спихнуть его на землю хоть отбавляй. Взять, к примеру, того же Меро. На последнем вороньем вето он что-то нашёптывал на ушко Ирвину – первому старейшине, а тот потом на Орто несколько раз злобно зыркнул.
Уж не метит ли клеветник на мое место, – подумал тогда ворон.
Он забеспокоился, потому как предпочитал сидеть на дереве с подветренной стороны, где тепло, а не стучать зубами от холода на промёрзшей земле. То ли Орто раздобрел, то ли сук вдруг усох, да только сидеть на нём стало неудобно. Но что больше всего донимало, так это маленькие сучки. Они плодились, как грибы в лесу, и при любой возможности больно впивались в лапы. Принять предложение Управителя значило положить конец этой пытке. На новом месте и от земли будет подальше, и ветра там поменьше, а главное – оттуда будет легче следить за продвижениями врага.
– Ваша взяла, – сдался ворон. – Я помогу парню.
Заметив какое-то шевеление наверху, Орто поднял голову. На расщеплённой верхушке дуба сидел Меро.
– Метишь на место Ирвина? – с неприязнью оглядывая тощего, как палка Меро, спросил ворон. – Смотри, узнает – последнее перо на твоей плешивой макушке выдерет.
Меро спрыгнул с верхушки дуба и уселся рядом с Орто.
– Мне твоё место больше приглянулось, – ухмыльнулся Меро.
– Говори, зачем вызвал. Зубы поскалить?
Меро злобно зыркнул на него:
– Я только что вернулся из Чёрных Болот. Управитель велел тебя срочно разыскать – у меня плохие новости.
***
До стены, перегородившей туннель, было ещё далеко, но ворон вдруг заорал:
– Не двигайся! Сейчас полыхнёт!
Мраморная стена исчезла, и открывшийся проём залил лучившийся зелёный свет, такой яркий, что казалось, будто в подземелье взошло солнце. В дышавшем ледяным холодом туннеле сразу стало тепло. Эрга отступил, прикрывая ладонью глаза, но мгновение спустя удивлённо опустил руку.
От зелёных лучей, как от огня в очаге, шло тепло, а значит…
Это был не просто свет, а светоогонь – магическое пламя, которым сражались в бою Огнеусты. Его лучи внезапно удлинились, тысячи зелёных стрел пронзили красноватый полумрак, и смертоносный свет начал полыхать в нескольких шагах от Эрги.
Он испуганно отшатнулся.
– Говорю же тебе – отойди! – прошипел ворон. – Эта дверка проткнёт, как сто тысяч огнеустских кинжалов, причём одновременно. Надеюсь, милорд дал тебе формулу голосового ключа? – обратился он к Хеле.
Тот кивнул.
– Пропусти нас, – потребовал Хела голосом управителя Одингарда. Он повторил ещё раз и ещё, но ничего не происходило. – Дверь сломана, – внимательно осмотрев ощетинившийся светолучами