Ирина уже освоилась на кухне, разогревая еду для Пашки. Увидев, что я вошёл, он посмотрела на меня внимательно. Потом вздохнула и отвернулась кастрюлям. Но через минуту, набрав воды в одну из них и поставив на плиту кипятиться, она спросила, не оборачиваясь:
– Без этого никак, да?
– О чём ты? – вопросом ответил я.
– Сергей, ты знаешь, о чём я. О том, почему нужно будет вернуться в Троицк.
Что ж. Ума ей определённо не занимать.
– Боюсь, что нет. В другой ситуации я бы ещё подумал, – ответил я, – но из-за Пашки просто не имею права рисковать. Они его не пожалели, понимаешь?
Ирина вздохнула.
– Прав, – сказала она, – во всём прав… но от этого не легче, так?
Она грустно усмехнулась.
– Тебе надо со мной ехать, – сказал я, – иначе опять ненужный риск.
– Я… я не смогу, – испуганно ответила Ирина, – одно дело там, на дороге, когда или-или… и совсем другое – когда спланировано. Понимаешь? Не смогу, правда.
– Нужно только отвезти, – сказал я ледяным тоном, – больше ничего не требуется.
– У него внуки есть… – она, конечно, понимала, что на меня это не подействует, но всё равно пробовала, – ты ведь не такой человек… не смеялся надо мной, когда про котов узнал. Вошёл в моё положение. Мало кто на это способен…
– Ир… – сказал я, уже мягче, – ну ты же умный человек. Так? Сама понимаешь. Да, я рассчитывал на лучшее. Если бы он не жадничал, а оставил бы свой куш при себе – вопросов бы не было. И любой нормальный, мало-мальски трезвомыслящий человек так и бы и поступил. Ну свалилась на тебя удача – будь благодарен, и скрой её источник. Так ведь? – Я вздохнул, – а жадность – это такое дело. Он ведь не успокоиться теперь. Вложит по полной. До самого верха. И далеко не властям, так?
Ирина снова вздохнула, и начала доставать припасы из пакета, которые успела захватить с собой.
– Серёж, понимаю я… но не легче от этого… как дальше-то жить?
– Хорошо, – кивнул я, – предлагай. Какой выход видишь, чтобы не рисковать жизнью Пашки? Делись, я не против.
Я был уверен, что она сломается. Ещё минуту подумает, потом грустно кивнёт, и согласиться помогать.
Но вместо этого она вдруг потеряла интерес к плите, и села за кухонный стол напротив меня.
– Слитки надо забрать, – сказала она, – это даже не вопрос. У него их оставлять нельзя.
Я согласно кивнул.
– И на деньги надо бы его наказать. Примерно на ту сумму, которую он мог бы наварить на нас.
Я мысленно про себя отметил это «нас». Отлично. Значит, Ирина понимает, что теперь это «мы» появилось. Мы уже повязаны.
– Так, – согласился я.
– А ещё у него может случиться помутнение, – продолжала Ирина, внимательно глядя мне в глаза с каким-то странным выражением, которое я никак не мог понять; что-то вроде страха, смешанного с азартом и подавленным желанием что-то раскрыть, – например, он может начать чертей гонять. Нести чушь про пришельцев, которые хотят его ограбить. Жаловаться на барабашку