– А, ну так у нас тут нигде не ловит… Лес же кругом. Хотя есть одно место… Вон там, на горе, домик видишь?
– Ну.
– Это сестры моей домик. Вот там, с южной стороны, есть сигнал. Не слишком хороший, но есть.
– Далековато…
– А ничего, к ней весь посёлок звонить ходит… Я и сама туда иду. Калитка у неё открыта, мы двери-то и не запираем… Да, там во дворе собака большая, так ты ей скажи: «Свои!», она по-русски понимает, не тронет тебя.
– Собака? По-русски?
– Ну да. А то некоторые только по-карельски понимают.
– По-карельски? – удивился Санёк. – А есть такой язык?
– Конечно есть, – улыбнулась бабушка. – У нас половина посёлка на нём разговаривает. Тут ведь разные люди – и русские, и карелы. Так-то все по-русски говорят, но у себя в семьях карелы по-своему общаются.
Незаметно они прошли почти всю улочку. Саньку показалось, что он волшебным образом перенёсся в какую-то сказку: дома вокруг деревянные, бревенчатые, на окнах наличники резные, занавесочки белые. На заборах крынки висят вниз горлышком. Впрочем, стеклянные банки тоже встречаются. По улице ходит петух красивый, с яркими бордовыми перьями, вокруг него куры-пеструшки ногами песок разгребают. Вот прошла женщина с вёдрами, воду из колодца понесла. А на лавочке возле дома две бабушки сидят судачат. И бабушки какие-то старомодные, не в джинсах и кроссовках, а в платьях в мелкий цветочек. Санёк и не знал, живя в Москве, что такая жизнь ещё существует. Думал, только в сказках народных осталась. Он во все глаза смотрел вокруг. И даже про группу свою забыл, настолько всё здесь было необычно. А сейчас ещё собака появится, которая по-русски разговаривает… или только понимает?
Из сказки его выдернул большой синий туристический автобус, который вырулил с соседней улочки и остановился перед ближней избой. Из автобуса высыпали люди (эти-то как раз были в джинсах и футболках), бурно что-то обсуждающие на ходу, и пошли в дом. И ни слова из их разговора Санёк не понимал.
– Это и есть карельский язык? – спросил он женщину, всё ещё идущую рядом.
– Что ты, милóй! Это финский. Финны приехали!
– Финны? Сюда? Зачем?
– А карельский язык изучают. У нас тут курсы карельского языка баба Нюра ведёт. И денежка ей, и общение, опять же. Финны с удовольствием приезжают.
– Ничего не понимаю. А зачем им это?
– Кто ж их знает! Язык-то родственный. Может, культуру сохранить хотят?
Так, за разговорами, Санёк дошёл до домика на горе и даже сумел оттуда позвонить домой. Русскопонимающая собака посмотрела на него из будки, всё поняла вообще без слов, а выходить не сочла нужным. Потом бабушка, с которой он пришёл, дала ему пакет пирожков, и он побежал обратно к реке.
Приблизившись к берегу, мальчик понял, что что-то не так. То есть он знал, конечно, что подзадержался в посёлке, но чтобы всё было так серьёзно… Ребята высыпали на берег и гудели, как растревоженный пчелиный рой. На подошедшего Санька смотрели по-разному. Селена недобро усмехалась, Боря хмурился. Даже Веня не шутил и не смеялся. Поплавок и девочки