И это должен знать товарищ Ануров (аплодисменты).
Начальство от культуры запретило и следующий спектакль Любимова – «Борис Годунов».
Юрий Петрович уехал в Лондон с женой и маленьким сыном для постановки там спектакля «Преступление и наказание». В интервью английской газете Любимов сообщил о том, что его не устраивает политика в области культуры в его стране и назвал имена тех, кто, по его мнению, такую политику проводит.
В результате этого интервью, вызвавшего гнев соответствующих инстанций, в театр, где работал Любимов, явился сотрудник нашего посольства, потребовавший, чтобы Юрий Петрович к ним явился. Любимов, не прерывая репетицию, ответил отказом. И тогда громко, на весь театр прозвучал приговор: «Преступление налицо, будет и наказание».
Потом в посольство было передано заявление Юрия Петровича о том, чтобы ему дали еще какое-то время на лечение в Лондоне. На требование немедленно вернуться в Россию Любимов ответил отказом.
В мае 1984 года Юрий Петрович был уволен с поста художественного руководителя Театра на Таганке. Увольнение было ускорено его невозвращением в Россию после восьмимесячного турне по странам Запада.
Газете «Нью-Йорк таймс» Любимов заявил, что он не будет просить политического убежища ни в одной из стран, рассчитывая на сочувствие правительств в отношении продления его временных виз.
В интервью этой же газете: «Они выгнали меня из театра, который я создал. Ни один чужеземный враг, как бы он ни ненавидел Россию, не в состоянии нанести столько вреда нашей культуре, сколько сделали эти ограниченные, мелкие люди».
После смерти Андропова в июле 1984 года Любимова лишили советского гражданства, а в театр на его место назначили Анатолия Эфроса.
Театр, который перед этим радовался многочисленным отказам лучших представителей искусства от назначения на этот пост, естественно, нездорово «забурлил».
В главк были вызваны ряд актеров, в адрес которых полетели угрозы страшного наказания в случае, если на собрании в театре, где труппе будет представлен А.В.Эфрос, артисты начнут выступать против.
А как могло быть иначе в театре, где всегда царил дух свободы, демократии, гласности?
Естественно, мрачная атмосфера собрания гневно взрывалась единственным вопросом к Анатолию Васильевичу: как он мог прийти на место Любимова, который несколько лет назад одним из первых встал на его защиту, когда он сам оказался в подобной ситуации. (Эфроса также снимали с поста главного режиссера Театра имени Ленинского комсомола.)
«Как вы могли?! Как могли?!» – почти хором летел по рядам требующий ответа вопрос.
Всех выступавших на следующий день уволили из театра.
Приход Эфроса со своим театральным стилем, со своим пониманием театральной эстетики труппой был воспринят с агрессивным непониманием