Оке храпел на диване, она укутала его пледом, а затем поднялась в спальню, разделась догола и нырнула под одеяло. Погасила свет и лежала в темноте с открытыми глазами.
Слышались удары ветра в оконное стекло, шелест деревьев в саду и отдаленное шуршание колес по шоссе.
На душе было тяжело.
Спать ей не хотелось.
Хотелось понять.
Мыльный дворец
Покидая Худдинге, София чувствовала безумную усталость. Разговор с Тюрой Мякеля отнял много сил, а она к тому же согласилась взяться еще за одно дело, которое, вероятно, потребует определенного напряжения. Ларс Миккельсен попросил ее принять участие в обследовании педофила, обвиняемого в посягательствах на половую неприкосновенность собственной дочери и распространении детской порнографии. Во время задержания мужчина все признал.
Конца этому, черт возьми, не видно, думала она, с огромной тяжестью на душе выворачивая на шоссе.
Было такое чувство, будто ей пришлось взвалить на себя все переживания Тюры Мякеля. Воспоминания об унижении, которое зарубцевалось где-то внутри и все время пытается вырваться наружу и обнажить ее собственное ничтожество. Но рубец накрепко заперт где-то в глубине грудной клетки и только временами дает о себе знать подобно пульсирующей боли. Сознание того, какую боль один человек способен причинить другому, становится ничем не пробиваемой броней.
Ничего не выпускающей наружу.
Тяжесть сопровождала Софию всю дорогу до приемной, где предстояла обещанная социальной службе из Хессельбю встреча. Встреча с бывшим ребенком-солдатом Самуэлем Баи из Сьерра-Леоне.
Разговор, который – она знала – будет вертеться вокруг безудержного, омерзительного насилия.
Обед в такие дни исключался. Вместо него – тишина в комнате отдыха. Закрытые глаза и полный покой в горизонтальном положении с целью попытаться вновь обрести душевное равновесие.
Самуэль Баи оказался высоким, мускулистым юношей. Поначалу он занимал выжидательную позицию и не проявлял никакого интереса к встрече с Софией. Однако когда та предложила перейти с английского языка на крио, юноша сразу стал разговорчивым.
За проведенные в Сьерра-Леоне три месяца София выучила этот западноафриканский язык, и они долго беседовали о жизни во Фритауне и знакомых им обоим местах и зданиях. В процессе разговора, когда Самуэль заметил, что она способна понять кое-что из пережитого им, его доверие к ней стало возрастать.
Через двадцать минут у нее появилась надежда как-то ему помочь.
Проблемы Самуэля Баи с вовлеченностью в разговор и концентрацией, неспособность усидеть на месте более полуминуты, а также трудности со сдерживанием внезапных порывов и выбросов эмоций напоминали синдром дефицита внимания и гиперактивности, с доминированием последнего, и расстройство контроля импульсов.
Однако, похоже, все не так просто.
Она обратила