– Я думала, никто так и не придет, – сказала она.
В ее голосе Мэл почудился легкий британский акцент.
– Они считают – я давно спятила, понимаете? Подойдите ближе, сержант. Вот так, да… Присаживайтесь. Хотите чаю? Только вам придется самой взять чашку из буфета. У меня в термосе еще кое-что осталось. Надеюсь, он еще не совсем остыл.
– Нет, спасибо. Я обойдусь.
– Тогда садитесь. Так приятно поговорить с кем-нибудь, пусть даже и с полицейским.
Мэл осторожно опустилась на кресло.
– Прекрасный вид, – заметила она. Из углового окна был хорошо виден бассейн, возле которого все еще возились несколько экспертов в белых одноразовых комбинезонах. В окнах верхнего этажа «Стеклянного дома» тоже было заметно какое-то движение. Перегораживавшая подъездную дорожку желтая полицейская лента выгнулась дугой под напором ветра.
– Да, очень хороший. Две недели назад Хортон купил мне отличный бинокль, теперь я могу разглядеть даже противоположный берег залива. И моряков на танкерах в бухте. Они ведь приплывают сюда со всего мира, представляете? Сегодня я насчитала двенадцать танкеров. Только посмотрите, какие огромные – и все ждут разрешения войти в порт.
Мэл послушно посмотрела. Вода залива сверкала на солнце.
– Признаться, меня больше интересует вид на соседний дом, – сказала она. – И на подъездную дорожку.
Бьюла чуть скривила губы, но ее слезящиеся глаза оживились и заблестели.
– Я слишком стара, чтобы притворяться, будто никогда не смотрела в ту сторону, – сказала она и, подавшись вперед, добавила шепотом: – Только пусть это останется между нами, договорились?.. А с биноклем стало еще интереснее. В очках много не разглядишь.
Мэл улыбнулась.
– Вы, наверное, нечасто выходите?
В лице Бьюлы что-то дрогнуло, и она отвернулась.
– Хортон… – сказала она тихо. – Он желает мне добра. Вот даже бинокль купил.
Мэл достала и открыла блокнот, щелкнула шариковой ручкой.
– Вы сообщили, что услышали громкий крик, миссис Браун. Не могли бы вы рассказать своими словами, что именно вы видели и слышали?
– Зовите меня просто Бьюла, – попросила женщина. – И… Вчера поздно вечером я проснулась в одиннадцать часов и двадцать одну минуту. Точнее, меня что-то разбудило. Некоторое время я просто лежала в постели, пока не услышала это снова. Крик. Женский крик.
Мэл сделала пометку в блокноте.
– Вы уверены насчет времени?
– Да, уверена. Я теперь веду журнал…
– Журнал? – Мэл удивленно вскинула на нее взгляд.
– Журнал или дневник… Я записываю все, что вижу из окна. Все, что происходит в саду. На воде. У соседей. На дорожке вдоль волнолома напротив моего участка. Иногда в заливе встает на якорь какая-нибудь яхта, и я смотрю, как люди на борту пьянствуют или еще что… И все записываю. Во сколько они встали на якорь, в котором часу двинулись дальше.