Уаэль Гоним был как бы «назначен» западными СМИ в качестве лица египетской революции. Он гораздо моложе Мохаммеда эль-Барадеи, он не религиозен, не замкнут, не связан с «Братьями-мусульманами», хорошо говорит по-английски, женат на американке и работает на «Гугл». Его лицо наиболее привлекательно для того, чтобы «коммерциализировать революцию» в глазах западной аудитории.
Умиление западных СМИ по поводу революции с лицом «Фейсбука» требует непредвзятого подхода. Легко забыть, что французы штурмовали Бастилию, а большевики – Зимний дворец без помощи Интернета и не посылали фотографии друг друга по «Фейсбуку». То же – недавняя исламская народная революция в Иране, хотя там распространялись проповеди аятоллы Хомейни с помощью аудиокассет.
Египетская революция произошла не потому, что появились Интернет, «Фейсбук» или «Твиттер», – это была искра в куче сухого хвороста. Ее двигали те же силы, которые не раз разжигали революции: ненависть к коррумпированной автократии и тайной полиции, отчаяние поднимающегося среднего класса, безнадежное положение бедных, неспособность «верхов» на реальные реформы. «Лицо» революции, поколение «Фейсбука», молодые образованные демонстранты, которые могут выразить свое мнение через Интернет, – это лишь один срез сложной социальной структуры Египта.
Ведь нужно помнить, что в Египте – 44 % неграмотных или полуграмотных, а 40 % населения живут меньше чем на два доллара в день. Низкие заработки и растущие цены на питание, высокий уровень безработицы, особенно среди молодежи, означают, что в стране масса отчаявшихся людей и их голос должен быть услышан в новой, более свободной обстановке. У любого правительства мало денег, чтобы оно могло откупиться от требований масс. У него и так слишком большой дефицит бюджета.
После десятилетий репрессий в стране очень слабое гражданское общество, то есть независимые общественные группы и организации, которые могли бы стоять между правительством и населением и участвовать в формировании политического курса. В Египте была более или менее свободная печать, но ее ограничивали. Оппозиционные партии влачили жалкое существование. Выборы – всегда! – фальсифицировали.
Уровень экономического развития общества, как и культурно-исторические традиции, имеет большое значение для развития демократии. Было проведено исследование, которое выяснило, что там, где уровень ВВП на душу населения выше шести тысяч долларов в год, легче устанавливать демократические режимы. Там, где он меньше полутора тысяч, демократия, как правило, не выживает. В Египте, по разным подсчетам, в том числе учитывая паритет покупательской способности, уровень ежегодного дохода на душу населения меньше шести тысяч долларов. В общем-то, примерно такой же он в Индонезии, самой крупной мусульманской стране, которая сумела поддерживать какие-то институты демократической системы, несмотря ни на коррупцию, ни на религиозный