– Стой, стрелять буду! – с этим криком Василий отчаянно бросился вперед. Стрелять ему было не из чего. Единственным его оружием была резиновая дубинка, да и та валялась на столе возле входа, и Василий осознавал это с возрастающим ужасом.
А что, если у этого вора есть нож? – у молодого человека мелькнула мысль о том, что его голос может разбудить спящего Алексея, но надежда эта была достаточно слабой. Тем не менее, Василий опять громко крикнул, призывая преступника остановиться.
Между тем черная фигура проскочила вниз по ближней лестнице на второй этаж. Молодой охранник незамедлительно последовал за ней. Дверь кабинета истории, расположенного на втором этаже по прихоти директрисы, была широко распахнута, а сам кабинет был щедро залит светом полной луны.
Теперь ворюга никуда не денется! – приободрившись, Василий решительно сорвал со стены углекислотный огнетушитель, привел его в боевую готовность, и ворвался внутрь. Кроме одежного гардероба и другой школьной мебели, в просторном кабинете ничего не было. У распахнутого настежь окна с шелестом колебались вертикальные жалюзи, сдвинутые на одну сторону. Неужели вор выпрыгнул из окна? – охранник посмотрел вниз, но никого там не обнаружил.
– Что за чертовщина? – и Василий взбодрил себя громким ругательством.
В ответ сзади послышался легкий шелест. Ворвавшийся в кабинет сквозняк сбросил с полки книжного шкафа пачку тестов, и листы четвертого формата разлетелись по всему кабинету.
Василий быстро оглянулся на звук, и вздрогнул от ужаса. Каким-то необъяснимым образом голова, принадлежащая черной фигуре, оказалась на стенке прямо над дверью кабинета. У головы был оскалившийся рот с кривыми зубами. Та часть лица, которая не была спрятана под капюшоном, горела зеленоватым светом, а пронзительные глаза, с неестественно сверкающими белками, злобно смотрели прямо на Василия.
Молодой охранник на несколько минут замер от ужаса, а потом взял себя в руки, и попытался отодвинуться от страшного взгляда в сторону. Но черные зрачки распластанного на стене изображения двигались вслед за молодым человеком.
Глаза следят за ним! – такого ужаса Василий не испытывал даже в армии. Он осенил себя троекратным знамением и начал читать единственную молитву, которую он знал:
– Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли…
Молитва помогла. В коридоре второго этажа вспыхнул свет. Набравшись храбрости, Василий быстро проскочил в дверь под дьявольской ухмылкой, и попал в коридор, где лоб в лоб столкнулся со своим напарником.
– Ты, что так разорался? – зевая, поинтересовался Алексей, – огнетушитель-то тебе зачем? – и мужчина вытащил из плотно сжатых рук Василия тяжелую красную емкость.
– Да, мне пригрезилось, что пожар, я и помчался гасить! – соврал Василий.
– А пожара