Мысли и факты – Gedanken und Thatsachen (1902) Кульминация – Die Klimax der Theorien теорий (1884). Том 2. Философские трактаты, афоризмы и исследования. Отто Либман

такого стойкого Я, человека, который улавливает и распознает прерывания, паузы, пробелы, нарушения, расщепления в вашем индивидуальном сознании как таковом, то их не было бы вообще, как не может существовать ни аккорд, ни мелодия как таковые без тождественного и стойкого слушателя. Этот трансцендентальный субъект – не объект, а основа, базовое условие и предпосылка психологии. Отнимите этот субъект, упраздните его полностью, и вместе с психологией исчезнет вся наука, исчезнет в темной зияющей бездне весь непознанный мир. – Кто-то может возразить: «До вашего рождения эта бездна была, и после вашей смерти она снова будет». На это я отвечу отрицательно: слова «до» и «после», понятия «рождение» и «смерть» теряют всякий смысл без основы в виде тождественного, воображаемого во времени, задающего время субъекта.

      Множественность субъектов

      Достаточно прочитать весьма содержательную «Clavis Fichtiana seu Leibgeberiana» Жан Поля, чтобы с большим удовлетворением убедиться в том, как яркое солнце здравого смысла с триумфом пробивается сквозь мутный туман субъективизма. Что такое Я без Ты? Можно ответить примерно так же, как «здесь» без «там», а именно: индивидуальное человеческое существо может стать тем, чем оно духовно является и становится, только в духовном взаимодействии с другими субъектами своего вида. Без этого взаимодействия он оставался бы необразованным Каспаром Хойзером, безгласным нулем, неразвитым, похожим на семя Δυναμει ον, даже при самых высоких природных задатках. Тот, кто в своих философских спекуляциях не учитывает или игнорирует этот факт и хочет овладеть здравым смыслом с высоты субъективного идеализма, берегитесь, чтобы не оказаться в сумасшедшем доме. Clavis Fichtiana – самая удачная сатира на солипсизм из когда-либо написанных. Она не только восхитительно комична, но и серьезно убедительна, даже унизительна, и может быть рекомендована догматическому фихтеанцу как самое спасительное средство от разочарования. Возведение трансцендентального, т.е. обусловленного опытом «я» в «абсолютное» «я», в метафизическое Κοσμουργος и Κοσμοποιος, который сидит посреди мира, «устроенного» им самим, как паук в своей паутине, чтобы постулировать или «устроить» небо и землю, людей и животных только для выполнения своего морального долга, при здравом размышлении оказывается фикцией, противоречащей природе, возникающей из крайне односторонней переоценки моральной оценки. Это гипербола «Критики практического разума». Фихте подхватывает Канта, особенно «трансцендентальную апперцепцию» и учение о «внятном характере»; по мотивам, которые, конечно, не являются «бесчестными», он возводит внятный характер, который у Канта понимается только как сверхчувственное, непереживаемое ядро человеческой личности, в ранг миросозидающего Бога, а затем играет примерно ту же мелодию, что и Кант, только на полтона выше, что приводит к невыносимому диссонансу. Центр тяжести человека находится