Инструкция к машине для пыток. Жан-Лоран Солитью

в контексте борьбы социально нейтральных граждан за права каких-либо угнетенных категорий. Главным аргументом было то, что, учитывая факт того, что представителей этих организаций не лишают голоса, было бы странно, если бы я или кто-либо ещё отдавал им свой голос лишь потому, что они выражают ту или иную необычную идею, связанную с интерпретацией гендеров, сексуального взаимодействия, самоопределения и прочих направлений социального контакта, которые мне не неприятны, но в которые я не имею никакого желания углубляться в силу банальной незаинтересованности. Я не знаю лично представителей, поэтому не хотел бы поддерживать того, в ком не уверен, тем более прекрасно зная, что поддерживать кого-либо кроме себя они не собираются. Проблема любого другого человека волнует их чуть-чуть меньше, чем менее значительная проблема человека из их сообщества. Подметив такой факт заметного лицемерия, я стал врагом этого правового направления.

      Оставшиеся категории делятся на тех, кто выражает несогласие с моими депрессивными и резкими взглядами, и на тех, кто молча поддерживает. Как бы то не было забавно, но последняя категория считается самой несчастной и наименее состоятельной – ждать от них серьёзной поддержки было бы глупо, что подтверждает мою правоту относительно необходимости этих людей в обществе: как известно, силы мира сего не желают допускать благополучия здравомыслящих; великая машина мироздания заинтересована наносить им самые глубокие раны. Таким образом, мой доход с этого направления не воодушевляет, поэтому основными средствами, которыми я располагаю, является давно проданное имущество, а точнее оставшаяся сумма в триста тысяч рублей. Из родного города я сбежал. Сбежал, потому что постоянно проигрывал: неудача за неудачей, в карьере, в работе, в браке. Кирпичик за кирпичиком разбиралась стена моей психики, пока не рухнула вовсе, обратившись в облако пыли. Другого выхода у меня не было… хотя это, конечно, жгучая ложь. Выход есть всегда – нужно лишь попытаться его найти, но сил на это, бывает, уже нет. Чьи-нибудь слова, чья-нибудь забота или хотя бы пара чутко слушающих ушей могли бы исправить это несчастное положение, но увы. Как часто мы слушаем тех, кто молвит? Как часто пропускаем мимо тихие слова, кричащие в просьбе о помощи? Сколько многим судьбам треснуть помогли, лишь не стараясь слушать? Жизнь – есть бесконечный круговорот страданий и безразличия, есть вечная смена трагедий и комедий, при коих действующие лица всё те же, ибо комедия – это трагедия, случившаяся не с нами. Когда всё позади и от жизни остаётся лишь выжженая земля, остаётся лишь просить, чтобы люди тебя не осудили. Выносящие приговор никогда не протягивают руку. Осуждающие никогда не пытались помочь.

      В общем, думаю, меня можно счесть прожигателем жизни. Свобода и деньги показывают из чего состоит человек. Свобода точно такое же рабство, как, впрочем, и деньги… ни каждый может справиться с этим бременем. Себя я считаю всего лишь Ненайденным Человеком в мире Абсурда, ведь всё,