– Четыре с половиной рублика на перекупном базаре. Дешевле не найдешь.
Тиса добавила кухарке еще пять целковых.
Из столовой послышался короткий кошачий «мяв» и треск веток за окном. Должно быть, Огурец опять за воробьем выпрыгнул.
Покинув кухню, Войнова вышла на хозяйственный двор. На крыльце болтали знакомые прачки, поставив на перила тазы с мокрым бельем.
– Я их собственными глазами видела, – говорила одна.
– На что надеется, дурочка? Думает, он на ней женится? – ахнула другая.
Обе женщины, завидев дочь капитана, прекратили сплетничать и поздоровались. Со стороны солдатской столовой раздался визгливый голос войскового повара. Широкоплечий, с короткой толстой шеей Жич спорил с молочником о цене и позволял себе крепкое словцо.
– Разве это сметана? Это моча, а не сметана! – наседал он на Акопыча. – Полтинник за литр дам, не больше.
Молочник своими закрученными тонкими усами напоминал таракана. Он ловко отпрыгивал от повара, как от цепного пса, и снова повторял:
– Ну что вы, Жич Бадросович. Хорошая сметана. Такая же, как в прошлый завоз. Семьдесят копеек ей цена, не меньше.
У столовой тройка новобранцев таскала бидоны с телеги на войсковую кухню.
Тиса пересекла двор: споткнулась о курицу, обошла поросят, пропустила группу военных. Некоторых солдат она знала и кивала в ответ на приветствия. От заманчивой мысли в такую хорошую погоду прогуляться пешком по Увегу Войнова сразу отказалась, времени мало. Ганна все же умудрилась встревожить ее своим вчерашним письмом. Девушка направилась к конюшне – длинной саманной постройке с соломенной крышей.
На бревне у входа в конюшню дядька Зошик чинил упряжь. Загорелые руки умело работали шилом и дратвой. Рядом, прислонившись к колесу телеги, храпел Цуп. На красный нос извозчика съехала мятая соломенная шляпа.
– Дядь Зошик, я Ватрушку возьму.
Конюх отложил в сторону упряжь и вызвался помочь оседлать лошадь.
– Ватруха уже не такая резвая, как бывало. Все больше спит, да и слепнуть стала, – ворчал он, затягивая под серым в яблоко пузом подпругу седла. – Может и подвести в дальнем пути. Слыхал, вэйны пилюли сочинили. Ежели их дать выпить любой лошади, даже нашей старушке, то та сможет бежать день без устали.
– Ужасно! – возмутилась Тиса.
– Не скажи… – Мужик похлопал кобылу по крупу, Ватрушка фыркнула. – С одной стороны, то конечно. А вот коли больного надо срочно к лекарю доставить, тогда как?
– Все равно, – не сдавалась молодая хозяйка. – Пичкать пилюлями беззащитных животных! Дали б мне волю, я бы этот вэйновский цех давно закрыла.
Зошик пожал плечами, мол, как знаете.
Приладив сумку к седлу и взобравшись на лошадь, через минуту всадница уже выехала через арочные ворота военной части, кивнув постовому на проходной. Она пустила Ватрушку рысцой через дубовую рощу, далее по улочке, держа путь в восточную часть Увега. Полчаса в седле, и Войнова, пригнув голову,