Лысина. Александр Анатольевич Майстренко

тока зырь по сторонам, чтоб не срисовал там тебя никто, а то ты на провизора слабо смахиваешь, а на барыгу прям один в один, ты бы попроще прикид выбирал, чтоб не выделяться из серой массы.

      –Хорошо, учту. Заеду наберу.

      – Окей.

      Через два часа Дима, затарившись на своей новой бэхе цвета черный антрацит заехал во двор, где проживал Кондрат. Набрав его номер молодой человек коротко сообщил, что уже на месте и вышел из машины.

      Через 10 минут из подъезда пятиэтажки вышел четкий паца лет сорока в кожанке и спортивном костюме. Протянув парню вазелиновую синюю клешню с огромным перстнем он недовольно проговорил:

      – Шпинат видел твою бэху?

      – Нет,– ответил Дима.

      –Тебе, что он не говорил чтоб не рисовался?

      – Говорил.

      –Так какого хера дроченого ты семерку новую взял на полном фарше, а не тройку хотя бы, ваще капец, нас же спалят всех из- за тебя, родимый.

      –Не сцы, не спалят, я ж в клубе работал, мало ли заработал.

      –Ты что, Роберт Майлс? Ты Дима Писюновский, или как там тебя, бывший диск жокей из Кислодрищенска! Где мозги? А ну лапу свою покажи? Царь небесный, котлы Вашерон Константин, я валяюсь, родимый!

      – Ладно, не бухти, я все это продам, чтоб тебя не колбасило. Что по товару?

      –Так, тут на 40 косарей, в пакетах все подписано и вес, и миллиграммы доз, цены за дозу тоже, твоих 20 процентов, то есть мне вернешь 32 штуки. Какой твой адрес будет, Вова сказал, ты на Нововиленскую переезжаешь?

      –Да, Старовиленская 11, на вот тут на бумажке я все написал и телефон домашний тоже.

      –Гуд, первые страдальцы от меня пойдут, потом своими обрастешь, смотри на вексель не давай, это тебе не клубные кисы, это больные укурки , и волыну купи хотя бы газовую, а то они когда в ломке, то и вальнуть могут. Пон, или не пон?

      –Пон.

      –Тогда до новых волнительных встреч, родимый!