– У нее всего лишь жар, но она не больна. Ты боишься? Поверь, она не больна, не заразна. – Марта вкладывает в голос всю доступную ей силу убеждения.
– Я не боюсь. Точнее, боюсь, но лишь не помочь человеку так, как надо. Почему я не могу пригласить врача?
– Кристиан… Я не ошибаюсь, тебя ведь так зовут? Я тоже не совсем в порядке – могу перепутать.
– Да.
– Я не знаю тебя, Кристиан. И я не знаю, что будет большей ошибкой: сказать тебе всё как есть, соврать или ничего не сказать. Завтра-послезавтра Стефания сама тебе всё объяснит так, как сочтет нужным. Ты можешь подождать и до тех пор никому ничего не рассказывать?
– Могу.
Кристиану не очень нравился этот разговор, но он нуждался в помощи и сдерживал свое раздражение. При его опыте общения с женщинами это было несложно.
– Спасибо. Правда. Скажи, в квартире тепло?
– Не очень. Здесь тепло только от камина, а я сегодня еще не топил.
– Есть чем топить? Не экономь, я пришлю тебе потом всё – уголь, дрова… что скажешь.
– У меня есть. У нас всё хорошо.
– Ладно. Пожалуйста, затопи камин. Лекарство скоро подействует. Стефания начнет очень сильно потеть. Найди, пожалуйста, что-то из натуральных тканей – футболки, рубашки… Лучше всего фланель. Как только она начнет приходить в себя, предложи ей переодеться в сухое и дай попить. Ей надо много пить – вода, сок, что есть. Пожалуйста. Напиши мне свой адрес. Где-то через два часа я пришлю машину, она будет стоять под домом. Как только Стефания сможет встать и идти, набери меня, я попрошу водителя подняться. Если что-то будет не так – что угодно, – позвони мне, хорошо?
– Я всё сделаю, не переживайте.
Кристиан получил инструкции и словно протрезвел – он вспомнил, как болел в детстве, как бабушка с мамой хлопотали над ним. Намочил под краном чистое полотенце, протер горячий лоб и кисти рук Стефании. Вынул из холодильника пакет апельсинового сока, налил в стакан и оставил греться неподалеку от каминного огня. Открыл бабушкин шкаф с одеждой, нерешительно тронул стопки чистого белья и закрыл дверцу. Нет. Порылся в своей дорожной сумке, нашел там все необходимое – и рубахи, и футболки. Сел ждать.
Сначала Стефания разжала кулаки, затем лоб ее покрылся испариной, светлые пряди волос у лица и шеи потемнели, смоченные потом. Спустя еще некоторое время она откинула плед, потянула вниз свитер, насквозь мокрый у ворота, на спине, на груди, и села, словно сомнамбула. Кристиан предложил футболку. Стефания слабыми, медленными движениями стянула мокрую одежду. Кристиан отвел взгляд. Он имел небольшой опыт ухода за бабушкой, когда та сломала руку. Отказавшись от помощи нелюбимой невестки, выгнав очередную сиделку, она – гордая – благосклонно приняла помощь своего единственного и обожаемого внука. Тогда он научился не смотреть, не замечать, оказываться уместным, полезным и ненавязчивым. Футболка осталась нетронутой. Он расправил ее над безвольно поникшими плечами, продел поочередно голову и руки, накинул огромную рубаху