Купаться не пошел. Ни к чему множить подозрения на свой счет – местные не купаются.
Набрал воды… все никак не удавалось погрузить бутыль в море – оно плескалось и подпрыгивало, отскакивало от камней, плевалось прозрачной пеной. Пустая бутыль тоже прыгала и норовила хлопнуть склонившегося над водой Макара по лбу.
Базар еще только просыпался. Сонные торговки вяло переругивались из-за прилавков, прихлебывая кофе из картонных стаканчиков. Запах кофе стоял над рыбными, колбасными и мясными рядами, сыр тоже пах кофе, а замшевый румяный персик переливался на солнце капельками влаги, как ювелирное изделие.
Солнце все еще лежало на нижних ступеньках нового дня – бесстыдно заглядывало в самые укромные уголки и бросало долгие тени. В его дерзком оранжевом свете все выглядело аппетитным и желанным: черешня, абрикосы, персики и клубника, нежные инжир и малина, молоденький зеленый горошек… Макар уже нацелился на сахарную кукурузу, но задребезжал телефон: едут! едут!
Кое-как расплатился, рассыпал мелочь, споткнулся, выскочил не в тот проулок…
Успел. Отдышался. И в душ заскочил, и выволочку за пюре из малины получил.
– Давай поговорим про малину, дорогая. Все лучше, чем ничего или другое…
Тихо-скромно приехала машина «Скорой помощи». Из раскрытой двери выпрыгнули два высоких санитара в белых защитных костюмах. Безбородые угрюмые лица в иллюминаторах скафандров. Один протянул руки в салон, поднял и поставил на землю маленькую фигурку в оранжевом спецкостюме. Следом неуклюже выбралась другая небольшая оранжевая фигура, взяла за руку маленькую, та сделала два шага, запнулась о толстые складки на ногах и полетела носом вперед.
– Янчик!
Макар кинулся подхватить, но был грубо отброшен в сторону резким движением санитара.
Больше они с Ларисой приблизиться к Маше и внуку не пытались. Жались на крыльце. Лила, запертая в доме, жалобно поскуливала под дверями.
Санитары вскрыли бокс, завели туда оранжевых человечков, долго гундосили и указывали руками в разные стороны. Заперли дверь, оклеили дверную щель узорной липкой лентой.
– А ключ?
– Не вскрывать! Через две недели приедем, разблокируем. Если все нормально. Подпишите согласие.
Ларка накорябала трясущейся лапкой закорючки на каждом листе соглашения в двух экземплярах. Макар не отводил глаз от прозрачной стены бокса – оранжевая скорлупа опала, и оттуда вышли бледные до голубизны Машка с Яном.
Машка яростно закрутила головой, нашла что-то на стене, стала тыкать пальцем. Янчик зябко обнял себя за худенькие плечики, прижался к окну. Длинненький, серьезный – бровки домиком, глаза печальные. Четырех лет нет человеку, а столько уже всего…
Машина уехала. Пока Макар закрывал ворота, Лариса успела загрузить в бокс одежду. Помчалась в дом за теплыми носками: там же пол ледяной! Лила уже прыгала перед боксом, Ян крутился в руках у Маши – и помогал, и мешал сменить больничную пижаму. Вырвался,