Незнакомка с розовым шарфом вряд ли вышла на палубу в открытом декольте. Весенний воздух свеж, здесь и лихорадку схватить недолго.
Мысль о свежем воздухе пришла в голову весьма кстати, порыв ветра с залива вдруг охолодил лицо. Сейчас подует в полную силу, и белая мгла пойдет распадаться клочьями.
В тумане вдруг образовалась брешь, Матвей устремил туда взгляд и от неожиданности чуть не выронил весла. Давешний фрегат торчал у берега, совсем рядом. Матвей задрал голову, пытаясь разглядеть людей на палубе. Не шута, конечно, он не увидел. Только слышно было, как скрипит фонарь на корме, свет от него казался жирным пятном. Слух его уловил французскую речь. Удивительно, что туман не глушил голосов. Короткие, рубленые фразы, на воду опускали шлюпку.
Ну, вот и дождались десанта. Что делать-то? Немедленно плыть к своим батареям или проследить место, где французы высадятся? А зачем ему знать это место, если он и описать его толком не сможет. Но с другой стороны, если туман рассеется, его тут же заметят. Быть пленным враждующей армии, даже если это французы, увольте, господа!
Ладно, не надо торопиться. Туман словно ожил, обрел плоть. Серо-голубые слои, как пласты перебродившей просто кваши, двигались перед глазами. Мутно, темно, чистый морок! «На Феофана туман к урожаю на лен и коноплю», – вспомнилось вдруг.
Фрегата уже не было видно, одни лишь голоса, как бесплотный дух, висели в тумане. О чем говорят – не разобрать, слышно только, как бьют весла по воде. Не похоже, что это десант. Может быть, французы всего-то одну шлюпку и спустили? И тут Матвей услышал смех – ее смех, звонкий и переливчатый. Что-то он ей сказал, а она ему ответила, словно жемчуг россыпью бросила на серебряный поднос, а потом понятная фраза. Ах, это французское «мерси»! Коротко, как вздох, а по-русски длинно и шероховато: «Благодарю вас, господа!»
И тут он их увидел. Шлюпка ткнулась носом в песок. Даму на руках вынес на сухое место какой-то французик. Не разглядишь издалека, мундир на нем или партикулярное платье. Значит, прав он был, никакой это не десант. И что удивительно, на даму Матвей почти не смотрел. И не страх был тому виной. Просто он ощущал себя разведчиком в чужом стане, а потому не мог себе позволить слюни распускать.
Все, надо сматываться. Он остался для противника невидимым только потому, что слишком их было много, все беспечно дышали, сопели, разговаривали. А вслушайся кто-нибудь, всмотрись внимательно в туманную мглу – и все, была бы тебе, князь, крышка. Матвей налегал на весла что есть силы, но в воду опускал их очень осторожно.
Назад он плыл долго. По течению лодка сама несет, а тут, поди, выгреби, на левой руке ладонь сбил до крови. Но главное, добрался без приключений, найти в тумане свой причал помог Господь Бог, а может интуиция. В минуты опасности все чувства обостряются до крайности, каждая жилочка в организме помогает выжить.
Доложил по начальству, так, мол, и так, видел в наших водах французский фрегат, который под прикрытием