Увидев разбросанные по столу лекарства, сын с тревогой спросил:
– Мам, что ты делаешь?
– Мне так больно, сынок… – ответила я, рассказав всё как есть.
Не знаю, какой реакции я ждала от своего младшего ребенка, но сын тогда поразил меня спокойствием и мудростью:
– Мама, твоя жизнь в твоих руках. Но подумай, сколько сил ты вложила в то, чтобы вырастить и воспитать нас с Катей! Разве ты не хочешь увидеть нас на выпускном вечере, пожелать нам счастья на наших свадьбах, взять на руки внуков? Неужели ты готова отказаться от всего хорошего, что ждет впереди, только потому, что сегодня случилась одна плохая вещь?
В этот момент меня второй раз будто ошпарило. Как же безумно, дико, нестерпимо стыдно стало мне перед сыном! Как я могла так вести себя, ведь Алекс не должен даже догадываться о моих проблемах!
– Мама, – добавил он, – ты получила нокаут, но можешь подняться, чтобы жить дальше со мной и Катей.
До сих пор каюсь, что ребенок стал свидетелем этой ситуации, но именно он задержал меня на этом свете.
…Вскоре проснулась дочь, я накормила детей завтраком, отправила в школу.
Оставшись одна, почувствовала, что мне необходимо с кем‐то поговорить о случившемся. Приведя себя в порядок, я отправилась к старшей сестре Алевтине. Снова рыдая, я рассказала ей о письме и фото. Как же я нуждалась в обычной человеческой доброте! Но Аля не оправдала моих надежд.
– Так тебе и надо! – выдала сестра.
Я ошарашенно уставилась на нее, не веря своим ушам. Алевтина продолжила свою мысль:
– Знаешь, я ведь всю жизнь завидовала тебе, твоему характеру, терпению. У тебя такой хороший дом, замечательные дети. Но теперь я вижу, что все, чего ты добилась, – пустышка. Твой дом словно пустой спичечный коробок, а сама ты – амеба бесхребетная…
Слова сестры пришли мне на память еще раз немного позже, когда ко мне в гости приехала наша мама. Она съела вкусный обед, получила приличную сумму денег на содержание, а когда спросила меня об Артуре, я не выдержала – разрыдалась и выложила всю правду. Тогда она открыла входную дверь нашей квартиры и указала на старую половую тряпку, валявшуюся за порогом:
– Вот тряпка, о которую надо вытирать ноги, видишь? Ты такая же! Давно надо было бросать своего муженька и разводиться!
Думаю, вам интересно, как повел себя муж, вернувшись из очередной командировки? Как всегда! Он сделал вид, будто ничего и не случилось. Поговорить я все‐таки робко попыталась, но диалога не вышло. Едва услышав мои первые слова об анонимно присланных фотографиях, муж сразу перешел на повышенный тон:
– Я не собираюсь тут перед тобой отчитываться! – раскричался он.
И я замолчала, испугавшись скандала, который мог травмировать детей, ведь Артуру ничего не стоило поднять