Перевел Гнедыша на бодрую рысь, уже вскоре различил впереди далекую светлую фигурку. В стороне от тропы, в разнотравье, изрядно тронутом осенью. Волосы распущены, лица не разглядеть.
– Малахольная, говоришь? – усмехнулся Шагин и свернул с тропы. – Песенки я люблю, заодно познакомимся.
Гнедыш оступился вдруг, но крестьянский навык выручил: спрыгнул Василий с кошачьей ловкостью. Позволил коню вытянуть ногу из ямы – чьей-то старой норы, похоже. Кость цела, а вот девушка скрылась. И песню уже не слышно.
– Может, ты и не Ганна, а мало ли кто, – сказал себе в утешение, снова забрался в седло. Скоро солнце начнет припекать, хоть и осень.
Болото почуял издали. Лес тут сделался реже, на смену соснам и елям пришли осины, белесые, тощие. Остатки зелени вперемежку с красным и желтым, проблеск воды в траве.
– Вот ты какая, Дунькина твань? Ну-ну.
Поводья закинул на сук ближайшего дерева, дальше пошел пешком, бесшумно и мягко. Как учили. Землю перед собой прощупывал все той же палочкой, доверился больше ушам и носу. Заметил, впрочем, пару старых окурков среди багульника, частые следы сапог и босых ступней. Нахоженное место. Табаком не тянет, сторонних шумов не слышно, птахи щебечут, не прячутся.
На кочке, среди травы, лежит фуражка.
Шагин даже глазам не поверил – минуту назад ничего еще не было. Моргнул, отвернулся, снова глянул. Лежит! Не полевая-защитная, как у него самого, а энкавэдэшная, с васильковым верхом. Козырек потертый, тулья в одном месте запачкана темным, а дальше торчит из травы полевой офицерский планшет. Пара метров до них, палкой достанешь!
Шагин попробовал. Ухватился за чахлый осиновый стволик, потянулся над блеском воды и зеленью – чуть-чуть не хватает! Осина вдруг вылетела с корнем, шатнуло, провалился. Хотел опереться на твердое, но ушел по пояс. Замер, переводя дыхание. Стук крови в висках, дурацкая мысль: если глубже, то кобура нырнет, пистолет потом придется чистить от грязи. Спокойно, спокойно, споко-ойно! Трясина резких движений не любит. Положить крест-накрест осиновый ствол и тросточку, опереться, попробовать лечь на живот…
– Вам нужна помощь, если не ошибаюсь? – Мужской голос сквозь шум в ушах показался иллюзией, но его обладатель выглядел очень даже живо. Стоял себе у самой кромки, разглядывал Василия с доброжелательным любопытством. Откуда он взялся вообще? – Военные люди часто брезгуют помощью, опасаются выглядеть слабыми, поэтому пришлось спросить. Держите-ка вот.
Протянул длинный шест-слегу, какими прощупывают дно, дернул резко и умело.
– Вот и все! Угваздались, гражданин капитан, но это ерунда.
– Согласен! – Шагина вдруг охватил восторг, как бывает после смертельной опасности, захотелось плясать и смеяться. С трудом себя взял в руки. Отметил непривычное обращение, разглядел наконец спасителя целиком: высокий, серьезный, одет по-деревенски, но добротно и чисто. Тонкие губы, короткая борода, внимательный взгляд. – Благодарю от души, товарищ…
– Да