Заряжание было по уставу разбито на несколько приёмов, которые выполнялись по командам. Прежде всего, рекрут учился выполнять их без настоящего заряда в одиночку. Затем – с обозначением выстрела, шестёрками и большой шеренгой, добиваясь единства действий в группе. Только после этого Суворов советовал переходить к обучению «скорому четверократному заряжанию с примерной пальбой, то есть: стоя, сидя на колене, – причём особливо садиться на колено твердо обучать, – встав, и с заряжанием на левой стороне поодиночке, и с знаками (обозначением выстрела), по шестёркам и большой шеренгой».
Затем все эти эволюции повторялись при наступлении шеренги на неприятельский фронт. Потом – в три шеренги, с припаданием на колено первого ряда или двух первых рядов (тогда стрелки становились наискось). Особо солдаты учились стрельбе при отступлении строем и батальонной пальбе рядами на марше. Всё сначала разучивалось медленно, затем имитация стрельбы доводилась до темпа «скорострелков».
Если солдаты выучились единым духом выполнять команды по заряжанию и условной («знаками») стрельбе из любого уставного положения, можно было «приступать к пальбе». Новобранцы выполняли все те же манипуляции с фузеей, но только «здесь уже все действия с патроном». «При сём, – требовал Суворов, – весьма наблюдать, чтоб оный (бумажный патрон) из сумы скоро вынут был, исправно скушен, тряхнув один раз (порох из патрона) на полку, скоро опущен в дуло одним разом и крепко шомполом прибит».
На этом обучение рекрута боевому искусству было завершено. Далее Суворов инструктирует по обучению караульной службе и даёт специальные указания по дополнительным приёмам гренадёр (они учились бросать гранаты).
А где же та «цельность» (прицельность, меткость) стрельбы, на которой Александр Васильевич так настаивал впоследствии? Обучения прицельной стрельбе в «Полковом учреждении» нет. Нет в нём и упоминания приёмов штыкового боя, и тренировок в ускоренных маршах, и учений по штурму укреплённых пунктов, которые полковнику Суворову упорно приписывала молва и историки. Чего стоит хотя бы байка об учебном штурме солдатами Суздальского полка монастыря в Ладоге, где полк долгое время квартировал!
В исторических источниках следов таких деяний полковника не обнаруживается, хотя некоторые основания для молвы были. Например, официально штыковому бою Суворов в 1760-х гг. не учил и в публичных текстах об этом не писал[29]. Но 1771 г., в уже упомянутом письме Веймарну, характеризовал свои отступления от норм при обучении полка так: «По данному в полк моему учреждению, экзерцирование мое было не “на караул”, “на плечо”, но прежде повороты, потом различное марширование, и потом уже приемы, скорый заряд и конец – удар штыком». Т.