– Не стоит спешить. Успеется, – восхищенно покачал головой гопломах, глядя на бесформенный кусок меди. – Макробий, похоже, знает многое. А мертвые, как тебе известно, глухи и немы…
Тем временем в харчевню зашел бродячий музыкант-кифаред в поношенной экзомиде*. Угостившись вином, он настроил кифару* и ударил по струнам. Подгулявшие завсегдатаи раздвинули столы, и несколько гетер закружили в буйном вакхическом танце. В открытую дверь «Мелиссы» вливался свежий воздух, и бассары женщин казались парусами судов, попавших в штормовое ненастье.
Глава 6
Митридат Евергет от ужина отказался. Он съел немного сушеных фруктов в меду и запил ключевой водой из священного источника, в которую было добавлено несколько капель дорогого фасосского вина. На завтра был назначен прием римского легата, и царь Понта перед вечером принес посвятительные жертвы в храме богини Ма. Когда главный жрец Даипп полосонул бронзовым ножом по горлу черного козла с белой отметиной на лбу, кровь, ударив ключом, неожиданно обрызгала плащ царя, стоявшего чересчур близко к жертвенному камню. Митридат едва не свалился без чувств. Ему в этот миг почудилось, что поры тела раскрылись, и его кровь просочилась сквозь одежды. До самого ужина он ощущал, как мириады иголок покалывают кожу, постепенно скапливаясь где-то под сердцем.
Когда царя облачали в ночные одежды, он вдруг почувствовал режущую боль в желудке. Испуганный постельничий помог Митридату Евергету добраться до спального ложа и побежал за лекарем.
Иорам бен Шамах застал владыку Понта в беспамятстве. Царь лежал на полу в разорванных одеждах, изо рта текла мутная пена, лицо исказила гримаса нестерпимой боли.
– Воздуха! Откройте окна! – вскричал иудей. – Помоги те! – он попытался поднять Митридата.
Начальник телохранителей Арторикс и постельничий подхватили царя под мышки и уложили на постель. Внимание лекаря привлекли сушеные фрукты в меду – небольшое блюдо с остатками скромной царской трапезы стояло неподалеку от ложа на невысоком круглом столике. Иудей бросился к фруктам со стремительностью коршуна, понюхал, лизнул подогретый мед и тут же с омерзением сплюнул.
– Кто?! – обернулся лекарь к постельничему. – Кто готовил?! – показал на фрукты. – Бакхий?
– Н-новый п-повар… – заикаясь от страха, выдавил из себя постельничий.
– Арторикс! Перекрыть все выходы из дворца! Всех под стражу! Паппия немедленно сюда!
Галл все понял. Словно тисками сжав руку помертвевшего постельничего, он потащил его за собой. Тот не упирался, ковылял заплетающимися ногами, обреченно ссутулившись.
Когда в опочивальню царя вошел запыхавшийся Паппий, лекарь уже сумел напоить пришедшего в себя Митридата отваром трав, и владыку Понта рвало.
– Цикута*… – тихо и коротко ответил иудей на немой вопрос своего ученика.
– Есть надежда…? – Паппий изменился в лице.
– Боюсь, что нет…
– Почему,