Слушая меня, свихляндки от зависти даже позеленели малость. Видимо желая поддержать соотечественниц, подбежал дряхлый дедок в цветастом сарафане.
– А вы жнаете, – начал он шамкать, – что у нас на кашдый день недели ешть швои отдельные жаконы?!
– Ха-ха-ха! – я демонстративно расхохотался. – У нас, было время, законы семь раз на неделе меняли. Ну, сейчас-то, менять стали пореже, зато строгость наших законов смягчается необязательностью их исполнения. Да, представьте себе! Вон, мой сосед украл в магазине бутылку пива – получил год исправработ, а глава района пустил на ветер десять миллионов – отделался устным выговором.
Слушая меня, виконт хитро так заухмылялся, и начал многозначительно щипать себя за усы. Зато с дамочками чуть не приключилась истерика. Мало-помалу, вокруг нас собралась большая толпа.
– А у нас самые жадные ростовщики! – выпятил пузо купец в широченной цыганской юбке с оборками. – За золотую монету, взятую в долг, через год надо возвращать ещё и пять серебряных.
– Всего-то?! Вы наши потребительские кредиты не брали? Попробуйте! Возьмёшь – не обрадуешься. Бывает, возьмёшь кредит на собачью будку, а чтобы его погасить, впору собственный дом продавать.
Неожиданно нас оглушил страшный грохот, донёсшийся с другого конца площади. Земля колыхнулась, и один из роскошных дворцов превратился в руины.
– Вот! – виконт горделиво простёр в ту сторону руку. – Мы ломаем самые красивые старинные здания. Дробим их в щебёнку и отправляем в соседнюю Глупонию. Там ею мостят дороги. А мы взамен получаем бамбуковые дудочки.
– А они вам зачем?
– Да, просто так. Мода. Посвистел и выбросил.
– Нашли чем удивить! Знали бы вы, сколько мы вырубили лесов и выкачали недр для обмена на жвачки. Мода. Пожевал и выплюнул.
Толпа озадаченно загомонила, но сдаваться не собиралась. Судя по всему, свихляндцы решили мне доказать, что именно их страна самая необычная и невероятная.
– А у нас самые высокие подати, – снова подбоченился купец. – Половину прибыли отдаём в казну.
– Ой-ой-ой! «Половину»… А у нас, наоборот, чем богаче – тем меньше платишь. Самые богатые, даже не знаю – платят ли вообще?
Купец, как будто проглотив язык, тут же умолк и лишь широко развёл руками. Виконт, слушая меня, просиял улыбкой и одобрительно закивал. Вроде того: молодец, молодец, хорошо излагаешь! В это время мимо нас, громыхая колёсами, протащился большой обоз, гружёный копьями, мечами, пищалями системы «Единорог».
– А про это что скажете? – кивнул в его сторону де ля Фанфарони. – Третий год воюем с Аппендистаном. У них напряжёнка с оружием, так мы их сами взялись обеспечивать.
– Пищали-то, поди, старые-престарые? – поморщился я. – Тоже мне, облагодетельствовали!