Утерянные земли России. От Петра I до Гражданской войны. Александр Широкорад

на Ладожском озере, оттуда отправился через Сердоболь (Сортавала) в Куопио, куда прибыл 25 августа. Оттуда он отправился в Иинсалми и дальше – по шоссейному тракту в Оулу. Он остановился на ночлег в постоялом дворе в Ниссиля, откуда отправился в Вуолийоки, расположенном на берегу Оулуярви. Невзирая на штормовую погоду, император взошел на борт шлюпа, который был специально выписан вместе с экипажем из Оулу, и довольно быстро добрался до Каяни. Однако из-за сильного встречного ветра нельзя было выйти в обратный путь, и тогда император решил совершить семимильное пешеходное путешествие по необитаемой местности – по тропинкам, через болота и холмы. В Ниссиля он повстречал крестьянина Тервонена, присутствовавшего при событиях в 1809 г. в Порвоо, и протянул ему руку, что в России императору не пришло бы и в голову, поскольку крестьяне всегда падали ниц перед самодержцем.

      Итак, император вернулся в Ниссиля, а оттуда направился в Оулу, где основная часть свиты уже ожидала его в беспокойстве. Пребывание в Улеаборге обернулось настоящей идиллией с народными увеселениями, красивыми девушками-горожанками с зонтиками от солнца в руках, некоторые из которых говорили по-немецки или по-французски. „Так Александр очаровал сердца всех. Те из местных жителей, кто до этого еще не молился за семью российского императора, увидев Александра, благословили весь его род“, – рассказывает Сара Ваклин в своей книге „Сотня воспоминаний из Эстерботнии“. Александр проехал до границы со Швецией, в Торнио соблаговолил посмотреть на семерых лапландцев, которые „с двумя живыми оленями“ приехали, чтобы представить ему „его подданных, живущих на Крайнем Севере“. Все говорит о том, что Александр оценил прямодушную естественность народа, без подобострастия и притворства представшего перед ним…

      В Турку император имел возможность увидеть новое здание Университета, обсерваторию и транспарант с римскими героями, увенчанными диадемами. Он отметил хорошие манеры студентов, а на балу, устроенном в его честь, присвоил генералу Аминоффу титул графа. Из Турку император направился в Тампере и Хамеенлинну, где проинспектировал финские части в Парола. Двумя днями позже этим двум батальонам были вручены знамена, украшенные финляндским львом. Затем император проследовал в Хельсинки, где полным ходом шли работы по строительству новых зданий, казарм и, прежде всего, здания Сената – причем уже видны были серьезные результаты. Последним этапом поездки был Выборг»[32].

      В 1823–1824 гг. в Финляндии была усилена цензура иностранной прессы и ограничен выезд за рубеж. Однако эти меры русского правительства не были направлены непосредственно против финнов. Как это признал М. Клинге: «Правительства государств Европы решили жестко противодействовать любым революционным выступлениям».[33]

      В 20-х гг. XIX в. русские власти проводят ряд мер для подъема экономики княжества. Начиная с 1823 г. предоставляются дешевые займы: для основания новых промышленных