Ближе к двенадцати в замочной скважине послышался скрип ключей, и, гремя, дверь отворилась. На пороге стояла моя жена, всё время работавшая допоздна, из-за чего часто возникали споры и разногласия. Она вздрогнула, увидев меня:
– Ты чего это тут?
– Зачем ты это сделала? Разве ты не знаешь, разве я тебе не говорил о магических свойствах?
– Ты вообще о чём? – устала спросила она, нахмурившись (или так мне причудилась улыбка в темноте?), – я хочу есть, а не обсуждать всякий бред.
Я схватил её за руку, с силой притянул к себе.
– Как ты могла? – готовился взорваться я.
– Могла что? Прибраться?! – первой взорвалась она, – да у нас всё было засрано! Смотреть больно! А ты всё заладил: нет-нет, не нужно, не убирай! Сколько можно? Хватит с меня уже этого бреда!
Она попыталась вырваться, но я удержал. С ненависти замахнулся. Но не ударил: увидел её взгляд, который не забуду никогда. Слезливый, по-детски обиженный, разочарованный. Она вырвала руку и вышла вон, хлопнув дверью.
А я так и остался сидеть в кресле, где в тот самый последний вечер моего дедушки сидел он.
19 апреля 2023.
Костюм.
Пролог.
Ехали мы в машине вместе2
К старому дому, на леченье.
Он говорил: «проблему взвесьте!
Верно ли грызть одно печенье?»
«Опыт ваш предрешён —
Пусто! Не годен на тесты
Я, признаюсь, лишён
Нужных эмоций. Не к месту!», —
Говорил пациент,
Не зная, что ждёт его
Грозовой инцидент.
С жёлтыми глазами
Дом возник в чаду тумана,
Пасть вводила в залу,
Стенка с саблею османа.
Восемь тел и пьют, и шепчут.
В небе звёзды, словно жемчуг,
Спряталась луна под домом,
Жму я руки всем знакомым…
Я ж держу бокал бурлящий,
В спальне открываю ящик,
Достаю орущий глаз –
Пациент всё гас и гас.
Вспышка, взрыв и свет!
Это мертвец вдруг появился,
Позже чавканье и хруст – обед.
«Стихните!», – голос взвился.
«Я – Дьявол, ты же кто?», —
Послышалось моленье, —
«Мне, верь, смерть проста…», —
Развеялось виденье.
Когда же все пришли в себя:
Кошмар! Каналья! Труп!
За скорбь, за боль издёвки бья,
Какой ужасный труд!
Апофеоз.
«Кто убивца?»,
– вопросил один, —
«Сам убился!»,
– голосил скотень.
– Верно-верно, —
Мерк пациент,
– Сверим – верим,
Спрячем-ка под тент:
Во всю изливается дождь,
Растерзан он так – то был вождь!
Вдруг в домике ухнул свет:
Всё, выбит святой обет!
Лежит спаситель душ и тел,
Лишит