Отец продал конюшню, которая была моей душой этому извергу. Он составил отвратительнейшее завещание, требуя от меня невозможного. Я уже сомневалась в том, что он любил меня. Разве любящий отец поступит так со своим единственным ребенком?
– Он продал мою душу, – тихо сказала я, чувствуя, как мои глаза начинают наполняться слезами. – Продал мою душу, а теперь и тело мое продать хочет!
Я затравлено взглянула на Фостера. Он подошел ближе, возвышаясь надо мною, будто каменная статуя. Ему совсем не жаль меня, он не мог даже посочувствовать. Просто смотрел на меня в упор и молчал.
– Здесь открыто окно? – спросила я, ведь почувствовала, как из моих легких разом пропадает весь кислород.
– Нет, а что?
– Как «что»? Я задыхаюсь, ты не видишь что ли? – закричала я, хватая ртом воздух.
Он устало сложил руки на груди, словно ему ужасно надоела эта ситуация. Даже чертов громила позади него, кажется, проникся ко мне, ведь не смотрел больше так, словно по одному приказу «Хозяина» готов был пристрелить меня. Фостер и раньше был таким – холодным, словно лед, в своей извечной задумчивости, но теперь он просто превратился в бездушную машину.
– Джефри, что происходит? – послышался до боли знакомый женский голос. На секунду я лишилась дара речи, ведь эта девушка – последний человек, которого я ожидала увидеть в доме Фостеров.
Боже.
Я зажмурила глаза, отказываясь верить в происходящее. Как же мне хотелось проснуться и осознать, что я всего лишь увидела страшный сон. Что она здесь делает?
– Челси? – спросила я, все еще надеясь, что силуэт девушки всего лишь плод моего воображения, что я так устала за сегодняшний день, перенасыщенный событиями, что уже не отличала действительность от бреда. Но когда она подошла к Фостеру, а тонкие пальцы обернулись вокруг его предплечья, я поняла: это не сон.
Живот скрутило от неприятного чувства, которое я надеялась, что искоренила в себе в тот же день, как покинула этот город. Парень, который очаровал меня, а затем предал, теперь встречался с моей лучшей подругой.
Бывшей лучшей подругой, ведь настоящие друзья так не поступают.
Джефри внимательно следил за моим взглядом, будто хотел видеть мою реакцию и не сбрасывал ее руки со своего предплечья. Я старалась прятать отчаяние, захватившее мое тело полностью, но мои трясущиеся руки и неровное дыхание выдавали меня с потрохами. Всего на одну секунду в его глазах показалось нечто такое, что могло заставить меня поверить в то, что тот Джефри, который проводил со мной время на пирсе, реален. Что это не выдумка и не образ, который был изобретен только для того, чтобы залезть в мою голову и завладеть моим сердцем, чтобы использовать меня и добраться до моего отца. Но я уже говорила, что никогда не верила в сказки?
– Здравствуй,