Я была прилежной, наивной студенткой, которая мечтала о том, чтобы стать известным дизайнером интерьеров. Мои желания сводились к карьере, семье и любимому мужу. Игры не для меня. Замужество, любовь до гроба и много детей, вот что для меня счастье.
Мы выбрались на мероприятие с Людмилой Архиповой, моей закадычной подругой, с которой сидели вместе за одной партой и списывали все друг у дружки по необходимости и без. Именно она уговорила меня заехать после занятий в галерею, дабы развить в себе чувство прекрасного.
Тогда был представлен выставочный проект, который ей был очень интересен. Какие-то коллекционные фотографические отпечатки тех времен этих двух знаменитых fashion-фотографов.
Мы добрались до галереи достаточно быстро без эксцессов. Только один пьяный парень пристал со знакомством к Людмиле, все же внешность у нее незаурядная, притягивающая. Рыжая грива волос, миловидное личико с конопушками привлекало к сожалению или счастью… весь сброд. За счет необыкновенной яркости на нее слеталось чуть ли не все местное подворье.
– Ну, почему так? – хныкала она, выбираясь из вагона и вытягивая руку из объятий молодого человека с гитарой. – Мне алкаши, а тебе парни в костюмчиках?
Действительно, такое разделение было, но встречалось не так часто. А последний мужчина в костюме оказался не таким уж и приятным, что ее утверждение и вовсе становилось неуместным.
На выставке к нашему появлению было не так много народа. Был вечер, дело двигалось к постепенному закрытию, хотя до завершения было около двух часов. Все те немногие посетители в количестве нескольких мужчин и пары женщин рассматривали фото с паровозами, в то время, как я прошла дальше, потому как в этом ничего особо не смыслила.
Кира я узнала сразу, стоило мне только войти в новое помещение. Он стоял спиной ко входу в своей черной рубашке, обнимая за плечо какого-то мужчину и разглагольствовал о жизни.
Ранее он тоже был в черной рубашке, поэтому я его легко узнала. Насколько я поняла тогда, он выбрал себе такой стиль темного, таинственного мага.
Его фигура выделялась на фоне остальных, он был массивнее в плечах, поэтому угадывался сразу.
Я не стала к нему подходить, просто прошла в помещение и продолжила осмотр фотографий на правах посетителя, в то время как он разговаривал со своим собеседником о предстоящей поездке за границу в достаточно фривольной манере.
– Да я тя умоляю Федь, какой Кипр. Все рвут когти в Болгарию… – смешок, похлопывание, отстукивание каблуков.
И не об отдыхе шел разговор, как я отметила про себя.
– Болгария не любит нас.
– Но пускает. А Кипр вышвырнет сразу, как только жареным запахнет. Поверь.
Я переходила от одной фотографии к другой, став невольным слушателем их разговора. Меня заметили уже к финалу, когда вдвоем решили «нажраться водки и поехать в сауну с девками вместо всяких Кипров и Булгарий».
– Дети-аутисты, – услышала я его бархатный голос прямо около своего уха и отпрянула в сторону.
– Что? –