Да будет рука Божия, в которой и сердце Ваше, руководительницей и указательницей лучшего, и да сподобитесь Вы от нее за предпринятые Ваши труды, заботы и попечения об этом царства нескончаемого!
Услышав, что твоя именитость совершила такое божественное дело, мы удивились твоей поистине великой вере, человек Божий! Ибо известивший об этом говорил, что ты употребил святую икону великомученика Димитрия вместо восприемника и таким образом совершил Крещение богохранимого сына твоего. О уверенность! И в Израиле не нашел Я такой веры, – сказал Христос, мне кажется, не только сотнику тогда, но и тебе теперь, соревнователю его в вере (Мф.8:10).
Тот нашел, чего искал, и ты получил то, что надеялся получить. Там – Божественное повеление вместо телесного присутствия, а здесь – телесное изображение вместо первообраза. Там слову было присуще великое Слово, Божеством невидимо совершившее чудо исцеления; и здесь великомученик был присущ духом своему изображению, воспринимая младенца. Для нечистого слуха и неверующих душ это неприемлемо, как нечто невероятное, особенно для иконоборцев, но для твоего благочестия проявления очевидны и доказательства ясны.
Ибо чего не может Бог даровать верующим? И каким образом на иконе не созерцается и не признается существующим тот, кто изображается на ней в соответствии с именем? «Чествование образа, – говорит Василий Великий, – переходит к первообразу». [22]
Итак, мученик через свой образ воспринял младенца, поскольку ты так веровал. Какое же счастье твоей именитости, что ты приобрел такого, как говорят, кума, а не какого – нибудь начальника, или вельможу, или, можно сказать, самого облеченного в диадиму, ибо приобретенный тобой выше и превосходнее! Он – мужественнейший из мучеников, славнейший из чудотворцев, истинный друг Христов, сожитель Ангелов; он мог и может сотворить столь многие и столь великие дела в поднебесной, что трубой чудес своих он прославляется от края до края земли. Поистине блажен ты, благочестивейший муж, что получил такого восприемника, очень счастлив и сын твой, воспринятый столь великим славой и силой.
Впрочем, мы желали бы увидеть этого сына твоего, соименного святому Димитрию, если позволишь, чтобы обняв его, как сына, могли и мы, грешные, надлежащим образом приветствовать его, а также рассказать другим об этом событии. Ибо добрые дела не должно замалчивать, но открывать другим, как очевидные доказательства благочестивой веры.
О причине отсутствия нашего смирения мы уже сказали, и нет нужды больше оправдываться. С чего же мы начнем? Или какое лекарство найдется против страдания, постигшего почтенные души ваши? Как иной врач, встретив трудно излечимую болезнь, останавливается в недоумении о том, каким образом приступить к делу, так и мы недоумеваем, какое слово утешения предложить при тягчайшем вашем страдании.
О несчастье! О бедствие! Отошел от вас отрок добрый