Тусклый свет над сонною Невой.
Равнодушно снег с сапог сбивает
У ворот усатый часовой.
За окном декабрь, недужно-странный,
На реке от крови стаял лёд…
Мечется княгиня. Ярославной
Плачет и в помощники зовёт
Древние языческие силы —
Солнце, Ветер, духов невских вод.
Просит, чтоб живым вернулся милый,
О несчастье зная наперёд…
– «Гой, ветра, Стрибожичи лихие»!..
Иней на гранитных блещет львах.
– «Вольности желали для России,
Ну а нынче сами – в кандалах!»
Белые протягивая руки
Кк крепости, заложенной Петром,
Шепчет: « Я не выдержу разлуки!».
Сердца стук в груди – Перунов гром.
Боли много, счастья – слишком мало.
«Стал, мой Свет, ты сам себе – палач»…
Над Невой, как будто над Каялой,
Лебединый клич – княгинин плач.
На Английской в доме шумно – праздник
(странный праздник – как удар под дых).
«Славьте государя! Вместо казни
Ккаторга. Всем, кроме пятерых».
И уже летит письмо супруги
В казематы, слов водоворот:
«Князь Сергей Петрович! Ты за други
За своя готов отдать живот!
Уважая выбор твой и волю,
Против зла священную борьбу,
Помню: на двоих досталась доля.
Я с тобою разделю судьбу».
Выдохнула, только написала.
«Успокойся, Катя, не спеши.
Роскошь, титул – это слишком мало
Для живой и любящей души.
Холод, стужа, дальние остроги —
Всё неважно, только бы дойти.
Не боюсь я тягостей дороги,
Лишь бы вместе, вечно по пути.
Лишь бы не терять внутри свободы
И любить по-русски – во всю ширь».
Вот уже и подали подводы.
Впереди снега, снега… Сибирь.
Песня каторжанская про дали,
Про родимый дом, свечу в окне…
Матушкины корни. Кровь Лавалей
Стынет в этой дикой стороне.
Думалось потом, дорогой длинной
(тяжко, а в пути – не голоси),
«Сколько в сердце горечи старинной
Зза века неволи на Руси!»
Даже в тёплой муфте мёрзнут руки.
Рядом голос: «Не горюй, сестра».
«Сколько в нас терпения и муки,
И надежды вещей, и добра!»
Долог путь. «Так вот она – Россия,
Слёзы да с отвагой пополам.
Словно приручённая стихия,
Вроде бы привыкла к кандалам,
А внутри протест – не как геройство,
Ради правды (так и верил муж),
Против кривдославного устройства,
Против рабства и телес, и душ».
А любовь в беде – ещё дороже
И ещё сильней в несчастье связь.
«Я почти доехала, Серёжа!
Ты – счастливей Игоря, мой князь».
Нетерпеливая