В котором место есть надежде,
От всех печалей и невзгод
Меня спасает он, как прежде.
И значит, не увидят слёз
Все те, кому они так любы.
Февраль прощается. Мороз
Меня целует крепко в губы,
И всё пронзительнее сны,
И всё слышнее – звон капели…
Я улыбаюсь. До Весны
Моей – чуть более недели.
Простите
Простите за закрытый дом,
За заколоченные ставни,
За все разбросанные камни
И огорчений снежный ком.
За то, что жить и петь спеша,
Добра посеяла так мало.
Простите, что не собирала
Подарков злых – моя душа;
Что я не отвечала «да»,
Ища сильней, богаче, краше.
Простите, что советов ваших
Не принимала никогда,
А шла особенной тропой,
Гоня попутчиков досужих,
И в откровеньях неуклюжих
Всегда была самой собой.
Увы, сколь многим я «не та» —
«Ещё чуть-чуть – и стала б «тою»,
Умом блистала б, красотою»…
Но маска – разве красота?
А я летела за мечтой,
Кто б ни желал её разрушить,
И слушала свою лишь душу…
Простите, что не стала «той».
Что песен больше не пою,
От вашей «доброты» скрываясь.
Что в самом главном я не каюсь —
Сама творя судьбу свою.
Гамаюн
К колыбели прилетала, в изголовье
Заплетала кружева из древних песен,
Каравай Земли кропила звёздной солью,
Вышивала зори алые над лесом.
– Птица Вещая, летаешь ты высоко,
Под крылами блещут солнечные струны.
Ни Орёл-Перун, ни Финист-Ясный сокол
Не догонят в поднебесье Гамаюна.
Отчего же ты сидишь в моей светлице,
То над садом заметённым низко кружишь?
Отвечала мне, склонившись, Чудо-птица:
– Я от сердца отгоняю злую стужу,
Кружева плету из слов, чтоб потеплело,
Да счастливым было будущее лето.
И все песни для того лишь я и пела,
Чтоб Весна-красна на Русь пришла с рассветом».
А за окнами метель дождём сменялась
И Весны являла дивную улыбку.
Я то плакала от песен, то смеялась,
До восхода в полусне качая зыбку.
Порассыпалось ночное рукоделье,
Жемчуг скатный застучал по половицам.
Утро звонкою серебряной капелью
Пышных кедров разукрасило ресницы.
Млечный Путь погас, за ним, через минуту,
Разрумянился рассвет, беспечно-юный.
Не замёрзнуть больше сердцу в стуже лютой,
Не забыть волшебных сказов Гамаюна,
Что в светлицу прилетала, в изголовье
Нежным голосом слагала речи-реки…
…Оттого-то все слова мои с любовью
Да с разлукою повенчаны навеки.