Впрочем, никогда не могла. Поэтому сказала то же, что обычно: «Очень мило, мам», и пошла переодеваться.
И уже в дверях услышала, как Дэвид спрашивает:
– А твои картины когда-нибудь будут в музее?
– О нет, нет, нет, – ответила Мерси, издав свой фирменный звенящий смешок. – Я рисую просто для себя. – И она отправила сына надевать штаны.
У Трента, разумеется, нет постоянной девушки, заявила Лили, потому что пряжка сзади на его слаксах не застегнута.
– Может, она случайно расстегнулась, – предположила Элис. – Может, он просто неряха.
– Шутишь? Это же заявление, – возмутилась Лили. – Все знают, что это означает.
– А ты не можешь прямо его спросить, встречается ли он с кем-нибудь?
Лили скептически посмотрела на сестру.
Шел четвертый день их пребывания на курорте, и каждый из этих дней Лили провела исключительно с Трентом. Судя по ее рассказам, они в основном торчали в их фамильном коттедже.
– И чем вы там занимаетесь? – недоумевала Элис.
– О, просто купаемся и все такое.
У Гарреттов Трент появлялся, только чтобы захватить Лили, – как правило, по утрам. И всегда приезжал на машине, хотя там пешком было два шага.
– Привет, красотка, – приветствовал он ее обычно. – Здрасьте, мистер Гарретт. Миссис Гарретт, вы прекрасно выглядите!
Робин, мусоливший свою третью чашку кофе, хрюкал в ответ что-то неопределенное, а вот Мерси радостно восклицала:
– Ой, спасибо, Трент! Как твои дела?
– Все отлично, спасибо.
Элис он, считай, практически игнорировал. Так, приподнимет в ее сторону ладонь на пару дюймов и тут же роняет. А Дэвиду коротко бросал:
– Привет, пацан.
– Привет, – отвечал Дэвид, не глядя на него и не отвлекаясь от своих дел.
Сегодня утром, едва Трент и Лили ушли, Дэвид объявил:
– Трент говорит про то, чего нет на самом деле.
Мерси забеспокоилась:
– Что, милый? О чем это ты? Что он такое сказал, чего на самом деле нет?
– Не знаю, но так оно и есть.
– Ну, брось. Мне кажется, он славный.
Как странно, подумала Элис, что взрослая женщина не видит того, что очевидно даже семилетнему ребенку. Но, с другой стороны, Дэвид чертовски хорошо разбирается в людях.
А Робин только проворчал:
– Он, по крайней мере, воспитанный, это все, что могу сказать.
Все замолчали.
«Элис очень любила своего отца, – произнес внутренний рассказчик. – Но иногда он приводил ее в отчаяние».
Потом Робин поехал на заправку «Эссо» подкачать шины, а Мерси бродила по коттеджу, собирая свои художественные принадлежности. Дэвид,